Арменак Алачачян — один из лучших тренеров страны. Алачачян баскетболист

Арменак Алачачян | Баскетбол

Арменак Алачачян добился славы, не домогаясь ее. Он ни разу не пересек ту грань, которая отделяет, честно добытую славу от славы эгоиста. Он не шел к своей славе кратчайшим путем.

Пока Алачачян играл в ереванском СКИФе, а позже в алма-атинском «Буревестнике», о нем говорили только в превосходных степенях. Он был любим и охочими до трюков зрителями, и тренерами, для которых эффект — дело второе.

В 1959 году его пригласили в ЦСКА. И с тех пор одни называли Алачачяна уже не просто очень хорошим баскетболистом, а великим, другие — заурядным.

А произошло вот что. Алачачян был одним из лучших снайперов нашего баскетбола. В 1952 году в матче СКИФа со свердловским «У рал машем» Алачачян набрал 39 очков, год спустя, играя против киевских армейцев, он записал на свой счет 43 очка. Не могу утверждать, что это высшее достижение отечественного баскетбола: у нас, к сожалению, рекорды такого рода не регистрируются. Но знаю, что в чемпионате 1968 года наибольшее количество очков в одном матче набрали Анатолий Поливода и Модестас Паулаускас — по 41. Но Поливода — центровой, Паулаускас — нападающий, Алачачян же был защитником. И в 1953 году баскетболистов не гнала в атаку боязнь оказаться в цейтноте: в ту пору баскетбол еще не знал правила тридцати секунд.

Придя в ЦСКА, Алачачян отказался от броска. Он считал, что в команде много снайперов, очень много, и если к ним добавится еще один, их станет слишком много. В команде нет ни одного подносчика патронов. Он решил стать им и стал.

Логично ли рассуждал Алачачян? Оправдалась ли логика его рассуждений? Да. Команда, которая до этого в течение нескольких лет безуспешно пыталась завоевать первое место, в чемпионате 1960 года установила рекорд, который не то что побить, повторить и то трудно: 11 матчей — 11 побед. Так началась в нашем баскетболе эра ЦСКА. Конечно, несправедливо было бы объяснять триумф команды только тем, что в ней начал играть Алачачян. В ЦСКА были такие асы баскетбола, как Аркадий Бочкарев, Михаил Семенов, Виктор Зубков, Александр Травин. Одновременно с Алачачяном пришел в команду Геннадий Вольнов, которого по молодости лет еще нельзя было назвать великим баскетболистом, но который обещал им со временем стать. И все-таки решающее слово произнес Алачачян.

Партнеры Алачачяна были очень хорошими баскетболистами, Алачачян был тактикой команды.

Итак, Алачачян рассуждал логично, логичность его рассуждений была подтверждена практикой. У Алачачяна, следовательно, были все основания торжествовать. Однако именно в эту пору очень хороший игрок стал для одних великим баскетболистом, для других — заурядным. Для человека менее самолюбивого, чем Алачачян, это не было бы трагедией: ведь те, кто знал толк в баскетболе, ценили его высоко. Но Алачачяну никогда не было безразлично, что пишут и говорят о нем. Он пёреживал еще и потому, что те, кто корил его отсутствием броска, были правы той формальной правотой, с которой нельзя согласиться, но которую и оспорить нельзя. Не только в ЦСКА — во всей высшей лиге не было игрока, который набирал меньше очков, чем Алачачян. Снайпер и всегда-то приметен, а как раз И ту пору началось в баскетболе повальное увлечение броском в прыжке: плохо ли, хорошо ли, но стреляли и попадали в цель почти все, а Алачачян — белая ворона — даже не пытался освоить новинку.

Все могли понять, почему в «Буревестнике» Алачачян атаковал реже, чем в СКИФе: в «Буревестнике» играл Увайс Ахтаев, самый высокий баскетболист, которого когда-либо видели на площадках нашей страны. И его надо было питать мячами. Но почему же Алачачян не атакует в ЦСКА, где нет великанов? Немногие могли понять это так, как надо было понимать, и понимали так, как им было удобнее: не атакует, потому что не умеет атаковать...

Недоброжелатели Алачачяна — а правильнее сказать, люди, плохо разбирающиеся в баскетболе, — не хотели или не могли увидеть то, что у него есть: игру в защите за двоих, великолепный пас, поразительную реакцию, реактивную скорость, фантастическую выносливость. Они не считали, сколько мячей «воровал» он, они не считали, сколько мячей забрасывали после его передач, — они считали, сколько раз он промахнулся и сколько раз он не атаковал, когда должен был атаковать. Они мерили его той мерой, которой должно мерить игрока посредственного, обыкновенного, но с которой нельзя подходить к игроку великому. И он, знавший себе цену, вправе был бы не считаться с их мнением. А он мучился, переживал, не скрывая этого. Но, мучаясь и переживая, он не отказывался от своей игры, не перестраивался, дабы угодить всем. Потому что — он был в этом умерен — так лучше команде.

Но нет ли здесь натяжки? Может быть, Алачачян не знал, какие последствия повлечет отказ от броска? Знал, не мог не знать. Но предположим, что не предвидел Алачачян такого оборота дела. Потом-то, поняв, что произошло, он мог перестроиться?

Мог. Наверняка мог. Так почему же не сделал он этого?

Баскетболу — советскому, во всяком случае, — всегда недоставало классных защитников, классных распасовщиков; что же до снайперов, то в них дефицит никогда не испытывался, во все годы хороших снайперов было куда больше, чем хороших игроков. Бросок самое приятное и не самое сложное — а быть может, и самое несложное — из того, что делают на площадке баскетболисты. И вместе с тем бросок больше, чем что бы то ни было, требует постоянного тренинга. Диаметр мяча лишь немногим меньше диаметра кольца: бросок — это чувство мяча и чувство дистанции.

Если бы все зависело только от тренировок, Алачачян быстро вернул бы себе славу одного из лучших снайперов: уязвленное самолюбие удвоило бы, утроило его старательность, которой у него и так было предостаточно. Но для того, чтобы выработать и сохранить чувство мяча, надо было как можно чаще бросать и во время матчей, бросать, не боясь промахнуться. Именно во время матчей, а не в двухсторонних тренировочных играх, потому что матчевый микроклимат, как бы искусно он ни был создан, — это не то: в нем нет и не может быть того естественного нервного напряжения, которое дает себя знать даже в матче с не очень сильным соперником. Баскетболист, претендующий на то, чтобы считаться снайпером, атакует в каждом матче примерно 15, а то и 20 раз. Пойди на это Алачачян — подносчик патронов стал бы стрелком, еще одним стрелком.

А мог на это пойти Алачачян? Вне всякого сомнения. И никто не вправе был бы осудить его за это. Только команда, состоящая из одних снайперов, команда, в которой все хотят и все умеют стрелять, но никто не хочет подносить патроны, команда эта, быть может, играла бы чуть-чуть хуже. Но, наверное, все равно побеждала бы, наверное, все равно была бы первой — наверное, но не наверняка. А если и нет, то кто, спрашивается, мог бы обвинить Алачачяна?

Он, который знал цену славе, который мучительно переживал каждый упрек, остался верен себе. Надо ли объяснять, чем руководствовался игрок, который, с такой страстью отстаивая право спортсмена на личную славу, отдал своей команде больше, чем мог отдать?

Из всех видов спорта ему противопоказан только один — именно тот, которым он занимался. К человеку ростом в 174 сантиметра баскетбол довольно-таки прохладно относился в 1947 году и крайне недоброжелательно в 1967. Когда мы читаем, что за какое-то время выросли, к примеру, футболисты или хоккеисты, мы отлично понимаем: о росте автор говорит в переносном смысле слова. О росте баскетболистов надо писать осмотрительнее, ибо пишущего могут понять неправильно: баскетболисты растут и в самом прямом смысле слова.

Когда Алачачяна впервые пригласили в сборную СССР — это было в 1953 году, — рост самого высокого игрока команды равнялся 190 сантиметрам. Когда 12 лет спустя он провел свой последний матч в сборной СССР, до среднего роста команды ему не хватило 21 сантиметра, а самый высокий игрок был выше Алачачяна почти на 40 сантиметров. За те 20 лет, которые прожил в большом баскетболе Арменак Алачачян, он, не потеряв ни одного сантиметра, становился все ниже и ниже. В 1967-м 190-сантиметровых защитников было больше, чем в 1947-м центровых такого роста.

Я тоже не согласен с тем, что баскетбол игра, специально придуманная для великанов. Я тоже убежден в том, что малыши не то что нужны — необходимы баскетболу. Я мог бы доказать, что со временем в баскетболе малышам житься будет не хуже, чем великанам.

Но в данном случае не то важно, справедлива или несправедлива такая оценка вещей, важно то, что не теоретически, а практически жизнеспособность малышей в баскетболе доказали очень и очень немногие. И самые убедительные доказательства были найдены Арменаком Алачачяном.

Можно доказывать, что со временем баскетбол одумается и перестанет делить своих подданных на великанов и малышей, а будет так же, как, к примеру, футбол, делить их на игроков хороших и плохих. Но нельзя закрывать глаза на то, что в ту пору, когда жил в баскетболе Алачачян, малыши вымирали. Виртуозам, умеющим в баскетболе все и вся, тренеры предпочитали двухметровых великанов.

Мой герой, разумеется, выиграл бы в ваших глазах, если бы я сказал, что кое-кто из знатоков отказывал ему в праве именоваться большим игроком на том только основании, что ростом он был мал: назло, мол, всем добился своего. Но, сделав такое заявление, я погрешил бы против истины. Почти все баскетбольные тренеры помешаны на великанах, но не помню, чтобы кто-нибудь из них, признав достоинства Алачачяна, сочувственно или сожалеюще присовокупил бы к сказанному: «Только плохо вот, что мелковат...»

Алачачян, конечно же, не умел делать многое из того, что делают на площадке великаны: он не укладывал мячи в корзину сверху, не умел «закрывать» центровых соперника. Но, скажем, в борьбе за отскочившие от щита мячи, где рост имеет едва ли не решающее значение, Алачачян изрядно преуспевал: недостающие сантиметры ему заменяли тонкое чутье, великолепная реакция и превосходная стартовая скорость. В искусстве подстраховки, в умении дать пас Алачачян не знал равных себе.

Порой случается так, что о тех или иных достоинствах игрока мы узнаем тогда, когда он, этот игрок, перестает играть. На моей памяти ЦСКА распрощался со многими большими баскетболистами. Всякий раз после этого у команды менялся рисунок игры. После ухода Алачачяна рисунок этот был искажен до неузнаваемости. В чемпионате 1968 года команда пыталась играть на высоких скоростях — так, как она играла прежде, — пыталась, но не могла. Мы знали, что Алачачян — спринтер от баскетбола, догадывались, что заставлял команду бежать Алачачян. Но в уверенность догадка переросла лишь после того, как Алачачян ушел: команда, которая всегда бежала, вдруг «села».

...После Олимпиады в Мехико я как-то разговаривал с Александром Гомельским, тренером сборной СССР. Говорили мы о поражении команды от югославских баскетболистов. И вдруг, скорее себе, чем мне, Гомельский сказал с досадой: — Чего простить себе не могу, так это того, что не взял в Мехико Арменака!..

Два маленьких комментария. Алачачян перестал играть за год до Олимпиады. В ту пору, когда мы разговаривали с Гомельским, он в силу ряда причин относился к Алачачяну довольно сдержанно.

www.offsport.ru

АЛАЧАЧЯН Арменак Мисакович

Заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер РСФСР, четырехкратный чемпион Европы, семикратный чемпион СССР, двукратный обладатель Кубка европейских чемпионов, двукратный победитель Спартакиады народов СССР

(Иллюстрированная биография из книги «Легенды отечественного баскетбола»)

Арменак Алачачян – один из лучших разыгрывающих отечественного баскетбола – был не просто выдающимся мастером-виртуозом, но подлинным волшебником на площадке, за что заслужил любовь любителей баскетбола и признание коллег во всем мире. Его игра всегда отличалась зрелищностью, эмоциональностью и приводила в восторг зрителей, одноклубников и соперников.

Арменак Мисакович Алачачян родился 25 декабря 1930 года в семье сапожника, бежавшей от геноцида из Турции в Египет в г. Александрию. В городском районе «Маленькая Армения», где проживала семья, были армянская школа, церковь и стадион. Спортом Арменак начал заниматься рано, с шести лет – легкой атлетикой и футболом. Учился в школе и помогал семье, подрабатывая в парикмахерской подмастерьем. В 12 лет увлекся баскетболом, который был популярен в Александрии: военнослужащие базы ВМС США в Александрии постоянно играли в баскетбол между собой и с местными командами. Не случайны поэтому и «бронза» сборной Египта в чемпионате Европы-1947 в Праге, и «золото» на чемпионате Европы-1949 в Египте.

В 1947 году семья репатриировалась в Армению, где Арменак поступил в Ереванский институт физкультуры и с 1948 по 1954 год успешно выступал за ереванский «СКИФ» (Спортивный клуб института физкультуры) в качестве разыгрывающего защитника и в дальнейшем амплуа не менял. Тут-то и пригодились занятия легкой атлетикой и футболом, развившие скоростную выносливость и игровое мышление. Хорошим футболистом мог стать, но выбрал баскетбол: «В футболе поле большое, отдаешь пас, а обратно мяч не всегда получаешь, а я человек темпераментный. В баскетболе же – всегда движение, игровая ситуация меняется мгновенно, только что защищались – и уже в нападении. С мячом много времени проводишь, игру сам строишь», – объяснял свой выбор А. Алачачян.

В 1953 году чемпионат Европы впервые проходил в Советском Союзе в Москве на лучшем тогда стадионе «Динамо». Одолев в напряженной борьбе в полуфинале команду Чехословакии (49:41), а в финале - команду Венгрии (29:24), сборная СССР в третий раз стала чемпионом континента. Немало сделал для этой победы своим прекрасным дриблингом и острыми голевыми передачами дебютант сборной ее разыгрывающий А. Алачачян.

В дальнейшем А. Алачачян с небольшими перерывами выступал за сборную страны до 1965 года, выиграл в её составе четыре чемпионата Европы и серебряную медаль олимпийских игр в Токио.

С 1955 по 1957 играл в алма-атинском «Буревестнике», где в связке со знаменитым тогда центровым «столбом» Увайсом Ахтаевым по прозвищу «дядя Вася-чечен» (рост 232 см) приводил в трепет самых грозных соперников – по игровой технике и мышлению Алачачян опережал свое время.

В 1958 году 28-летний многоопытный ветеран А. Алачачян был приглашён в команду ЦСКА, которую тогда по крупицам собирал ее тренер Е.Н. Алексеев.

«Ничего просто так не давалось», – вспоминал А. Алачачян. – «Каждую тренировку доказывал, что имею право быть в основной команде. Пробиться трудно было, у тренера Алексеева была сформировавшаяся «обойма». Но я отрабатывал на тренировках так, будто играл на первенство Советского Союза. Каждый день доказывал тренеру, что должен играть. В течение восьми месяцев не позволил себе ни одного дня без тренировок. Это была тяжелая работа и физически, и эмоционально. В 28 лет снова доказывать, что ты умеешь что-то в баскетболе – это нелегко».

В ЦСКА Алачачян вскоре стал лидером, капитаном команды, ее душой и мозговым центром и за 8 лет шесть раз становился чемпионом СССР, дважды - победителем Кубка Европейских чемпионов и дважды – победителем Спартакиады народов СССР (с командой сборной Москвы, которая формировалась на базе команды ЦСКА). Именно тогда – в 1960 году – команда ЦСКА установила абсолютный рекорд, который можно повторить, но не превзойти: выиграла все 11 встреч чемпионата СССР! К этому времени уже два года как де-факто армеец Алачачян был принят в ряды вооруженных сил СССР – спасибо маршалу А.А. Гречко.

Для Олимпиады в Токио 1964 года новые тренеры советской сборной А.Я. Гомельский и Ю.В. Озеров собрали в команде лучших игроков страны, среди которых невысокий армеец А. Алачачян не только не затерялся, но был одним из лучших. Несмотря на предельно высокий накал борьбы в группах и на стадии плей-офф, советская сборная, собрав волю в кулак и продемонстрировав высокий класс, сумела уверенно без поражений дойти до финала, в котором ее ждала встреча с традиционно сильнейшим соперником – сборной США, в составе которой были выдающиеся игроки – Билл Брэдли, Уолт Хэзард, Джо Кодуэлл, Лусиос Джексон. Наши сражались достойно, но американцы победили 73:59, и это было поражение, которое стоит многих других побед. Но самокритичный Алачачян и сейчас уверен, что американцы тогда были по зубам нашей сборной: «В решающем матче мы показали ужасную игру. Каждый был сам за себя, лез на кольцо соперников в одиночку. Если я отдавал пас, то назад мяч не получал. Считаю, что в этом была моя вина. Как разыгрывающий я должен был наладить командную игру, повести за собой партнеров…»

В 1966 году в возрасте 36 лет Арменак Алачачян завершил карьеру игрока, перешёл на тренерскую работу и в 1968 году на короткие два сезона возглавил команду ЦСКА. Работа ему очень нравилась, чувствовал, что это – его. Работал с энтузиазмом, четко представляя, что и как делать – ведь сам только-только закончил играть.

В 1969 году в команде появился выпускник Узбекского государственного института физкультуры, нападающий А. Жармухамедов (рост 207 см), за которым А. Алачачян сам летал в Ташкент и добился, чтобы спортсмена направили в команду ЦСКА, а не в команду МВД. Впоследствии А. Жармухамедов 11 лет играл за ЦСКА и заслужил репутацию одного из наиболее выдающихся игроков отечественного и европейского баскетбола. А. Алачаян, как тренер-селекционер, сумел заполучить в ЦСКА 25-летнего свердловского уралмашевца, гениального Сергея Белова, которого уговорил написать заявление о призыве в армию, хотя тот был уже отнюдь не призывного возраста и имел титулы чемпиона мира и Европы.

А. Алачаян как тренер считал, что за каждое место в команде между игроками должна быть предельно жесткая конкуренция. По его убеждению, на каждой позиции должно было быть не два, а три игрока – чтобы у спортсменов всегда была мотивация к самосовершенствованию. В том же 1969 году именно А. Алачачан заметил В. Милосердова, С. Ястребова, В. Викторова, Е. Коваленко, В. Петракова, которые впоследствии были приняты в ЦСКА и составили костяк команды 1970-х годов.

1969 год вошел в историю ЦСКА с отчетливым знаком «плюс». Столичные армейцы выиграли чемпионат СССР и после многолетнего перерыва вышли в финал Кубка европейских чемпионов, где их соперником снова стал великий испанский клуб «Реал» (Мадрид). Первую встречу в Мадриде армейцы крупно проиграли, вторую в Москве министр обороны маршал А.А. Гречко лично «попросил» команду выиграть – и выиграли. Решающий третий матч по положению должен был проходить на нейтральном поле, однако по предложению тогдашнего генерального секретаря ФИБА Уильяма Джонса матч состоялся в Барселоне (столице области Каталония в Испании), где местная публика традиционно болела против мадридцев, и армейцы неожиданно получили мощнейшую поддержку трибун.

«Тяжелая игра была, с овертаймами, можно сказать, выгрызли победу у испанцев. До этого они очень гордились тем, что никогда не проигрывали дома. У меня немало других наград – семнадцать, в том числе серебряная олимпийская медаль 1964 года, но именно этот Кубок мне дороже других», – вспоминал А. Алачачян. Армейцы победили со счетом 103:99 и приняли поздравления от «каудильо» Испании генерала Франко и «серебряную корзину» - из его же рук. Так А. Алачачян стал первым в истории баскетбола человеком, который выиграл Кубок Европейских чемпионов и как игрок, и как тренер. В том же году Алачачян был удостоен звания заслуженного тренера РСФСР.

Тем не менее, в начале 1970 года под предлогом относительно неудачного старта команды он был отстранен от должности главного тренера ЦСКА, уволился из армии и с тех пор – это с его-то абсолютным пониманием игры! – к сожалению, уже никогда не тренировал. Обида была глубока, и в 1971 году А. Алачачян решил – как отрезал: эмигрировал с семьей в Канаду, где жили его мать и родная сестра – «на воссоединение с семьей».

В хоккейной Канаде о баскетболе пришлось забыть и в 40 лет все начинать с нуля. Повезло: совершенно случайно получил возможность заняться ювелирным делом, в Монреале учился огранке бриллиантов. Потом повезло еще раз, когда некий богатый армянин узнал Алачачяна и дал в кредит 50 тысяч долларов. Это позволило открыть бизнес, который впоследствии стал весьма успешным.

А. Алачачян живет г. Торонто, где имеет сеть магазинов ювелирных изделий. «Мои драгоценности – очень красивые!», – гордо говорит он. Баскетбол смотрит по ТВ, болеет за команду «Торонто Рэпторс», постоянно смотрит передачи российского ТВ. В России за все эти годы побывал однажды – в кризисном 1993 году. В 2009 году был приглашен в Москву на празднование 80-летия БК ЦСКА, но приехать не смог – по болезни.

По признанию А.Я. Гомельского Арменак Алачачян – это «эпоха в баскетболе»: «Сам он бросал мало, но очень много подбирал мячей под щитом. Обладал необыкновенным чувством мяча. Игроков с такими физическими данными (рост 174 см) и такого класса и в советском, и в мировом баскетболе можно перечислить по пальцам».

Алачачян в баскетболе – новатор, сделавший позицию разыгрывающего определяющей. Виртуозный плеймейкер, не знавший равных в индивидуальном мастерстве, превосходивший соперников и в быстроте чтения игры, и в скоростном розыгрыше, и техничном дриблинге. Признанный мастер «скрытого» паса, Алачачян приводил в восторг болельщиков своим знаменитым «трюком со щитом», когда он внезапно сильно и резко швырял мяч в щит, первым, опередив растерявшихся соперников, успевал к отскоку и либо сам отправлял мяч в корзину, либо передавал неприкрытому партнеру, который и завершал комбинацию.

Интересы А. Алачачяна не ограничивались игрой. Он написал более 100 статей посвященных баскетболу, публиковался в газете «Советский спорт». В 1970 году в СССР в издательстве «Молодая гвардия» вышла его книга «Не только о баскетболе», в которой, тем не менее, главная тема – та же великая игра.

28 марта 2013 года в большом перерыве матча Топ-16 Евролиги ЦСКА – «Реал» (Мадрид) состоялась торжественная церемония чествования прославленных ветеранов ЦСКА – под своды арены были подняты символические майки Арменака Алачачяна, Владимира Андреева и Анатолия Астахова.

Арменак Мисакович Алачачян – заслуженный мастер спорта СССР (1953), заслуженный тренер РСФСР (1969), серебряный призер Олимпийских игр (1964), чемпион Европы (1953, 1961, 1963, 1965), обладатель Кубка Европейских чемпионов (1965), чемпион СССР (1960, 1961, 1962, 1964, 1965, 1966), серебряный призер чемпионата СССР (1958), победитель Спартакиады народов СССР (1959, 1963).

Выступал за команды: «СКИФ», она же «Искра», она же «Медик» (Ереван) (1948–1954), «Буревестник» (Алма-Ата) (1955–1957), «ЦСКА» (Москва) (1958–1966).

Карьера тренера: ЦСКА (Москва) – главный тренер (1968–1970), чемпион СССР (1969), обладатель Кубка Европейских чемпионов (1969).

www.biograph.ru

Гениальный лилипут среди гулливеров | Центр поддержки русско-армянских стратегических и общественных инициатив

Из всех видов спорта баскетбол подходил ему менее всего — ростом не вышел. Но именно в этой игре “гулливеров” суждено было добиться ему наивысших успехов, стать одной из ярчайших звезд советского баскетбола, его легендой, которую, несмотря на минувscшие полвека, помнят до сих пор, пишет “Трибуна.Ru” (26.06.15). И представляет героя публикации: “Имя этого выдающегося баскетболиста, одного из самых популярных советских спортсменов 50-60-х годов — Арменак Алачачян”.

Первый раз в своей жизни он взял в руки мяч в Александрии, где жила его семья — беженцев из Армении, нашедших 100 лет назад, в 1915 году, новый дом в Египте после спасения от страшного армянского геноцида в Османской империи. Учился играть у американских солдат, которых было много в первые послевоенные годы в этом крупном портовом городе. И представить себе не мог тогда юный Арменак, что пройдут годы и его мастерством будут восхищаться игроки и тренеры сборной США, которым ему не раз придется противостоять на площадке. Причем противостоять в качестве признанного лидера сборной СССР.

Алачачян вернулся в Советский Союз в 17-летнем возрасте вместе с первой волной репатриантов — армян из Египта и Ливана, решивших откликнуться на приглашение правительства СССР и приехать на родную землю — в Советскую Армению. В Ереване его поначалу даже не хотели брать в только что созданную команду местного Института физкультуры — декан факультета критически оглядел щуплого “малыша”, приехавшего из далекой африканской страны, и с большой неохотой, уступая его настойчивым просьбам, разрешил ходить на тренировки. А спустя всего 6 лет “малыш” станет игроком сборной СССР и обладателем золотой медали проходившего в 1953 году в Москве чемпионата Европы!

Судьба спортсмена складывалась очень непросто. Три раза тренерский штаб сборной “назначал” его виновным за проигранные матчи, трижды выводил его из состава, но всякий раз он все равно возвращался. В клубной карьере Алачачяна всего 3 записи: ереванский СКИФ, алма-атинский “Буревестник” и московский ЦСКА. Но везде игрок был душой, мозгом и главной движущей силой команд, которые именно при нем добивались наивысших успехов в своей истории. Когда он пришел в “Буревестник”, эта рядовая команда из дивизиона “Б”, примечательная по большому счету только тем, что в ней играл самый высокий баскетболист страны Увайс Ахтаев (его рост составлял 2 метра 34 сантиметра), не только отправилась в следующем сезоне на повышение, но и заставила даже грандов советского баскетбола относиться к себе с уважением.

В 28 лет Арменак перешел в ЦСКА. Команде очень не хватало плеймейкера, “диспетчера”, роль которого и взял на себя Алачачян. С его приходом началась эра доминирования московских армейцев в советском баскетболе и конец гегемонии рижского СКА и сборной Латвии. В 1959 году сборная Москвы, ведомая Алачачяном, выигрывает Спартакиаду народов СССР. А спустя год Алачачян приводит ЦСКА к победе (первой за последние 15 лет) в чемпионате страны, причем команда на дистанции показывает стопроцентный результат — выигрывает все 11 матчей! Самого же Арменака называют лучшим игроком всесоюзного первенства.

С этой победой связана любопытная история, рассказанная самим Алачачяном. Армейскую команду, ставшую чемпионом, привели на прием к тогдашнему первому заместителю министра обороны СССР (впоследствии министру) маршалу Гречко, очень любившему баскетбол. В просторном кабинете выстроились тренеры, все игроки. Гречко подходит к каждому и поздравляет. Все были в военной форме, так как имели различные воинские звания, кроме Алачачяна, который стоял в конце строя в гражданском. Гречко подошел к нему и спросил: “Почему не в форме?” — “Я не служу в армии”, — ответил Алачачян. “Не хочешь в армию?” — строго спросил министр. “Хочу. Не берут”. И тогда Гречко приказал своему адъютанту: “Разобраться с Алачачяном!” И Арменаку сразу же было присвоено офицерское звание. Гречко, по воспоминаниям Алачачяна, который стал любимцем маршала, часто ходил на матчи ЦСКА. “В перерыве вся команда направлялась в раздевалку, а мне говорили, что со мной хочет поговорить товарищ Гречко. Я шел к нему в ложу — уставший, мокрый, со слипшимися волосами. Но мне было очень приятно, что сам маршал со мной разговаривает, оценивает игру, в которой хорошо разбирался, потому что занимался в молодости баскетболом”, — вспоминал Арменак.

Лучшими годами в карьере Алачачяна были 60-е. Трижды (в 1961, 1963 и 1965 годах) в составе сборной СССР он становился чемпионом Европы, помогал армейскому клубу выиграть Кубок европейских чемпионов 1961 и 1963 годов. При росте 174 сантиметра он умел делать на площадке все и был любимцем публики. На Алачачяна ходили, как ходят в театр на любимого актера, чьи спектакли пропустить нельзя. Его мысль работала так быстро, что соперники не успевали уследить за ходом завязываемых им комбинаций, предугадать направление точных, хитроумных, как сейчас очень модно говорить, “самонаводящихся” передач.

Мне посчастливилось несколько раз собственными глазами видеть один из его удивительных “трюков”. Его стоит описать. Мяч у Алачачяна. Он в атаке. Все ждут от него или паса, или броска по корзине. Но Алачачян вдруг сильно и резко швыряет мяч в щит, первым оказывается на отскоке, а затем либо сам набирает легкие 2 очка из-под кольца, либо выдает пас-конфетку открытому партнеру по команде. Я не помню случая, когда бы эта “фирменная” комбинация не имела успеха. Она напоминала эффект бумеранга, потому что мяч так же послушно, как пущенный рукой австралийских аборигенов бумеранг, возвращался к его хозяину. В 1964 году Арменак проделал свой “фокус” в матче сборных СССР и США в Москве. Тренер американцев Джон Маклендон встал и долго аплодировал Алачачяну, потом, после трех поражений от советской сборной, сказал, что Арменак мог бы с успехом играть в любой заокеанской профессиональной команде, даже в такой, как “Бостон Селтик”, не имевшей тогда равных в НБА.

Свой последний матч за сборную СССР Алачачян провел в 1965 году, а за ЦСКА — в 1966-м. Карьеру игрока он закончил в 36 лет и начал тренерскую, хотя, несмотря на возраст, был еще востребован и мог бы играть и за свой клуб, и за сборную. В 1968 году тренер сборной СССР Александр Гомельский после неудачи на Олимпиаде в Мехико корил себя за то, что не взял в команду 38-летнего Алачачяна, в это время уже возглавлявшего армейскую команду, за которую играл 8 лет. Из него должен был получиться отличный тренер.

После этого триумфа никто не мог предположить, что спустя всего два года Алачачян навсегда уедет из СССР. А случилось вот что. Сезон 1970 года ЦСКА начал не очень удачно. После первого круга команда занимала второе место в чемпионате страны, уступая ленинградскому “Спартаку”. В общем-то, ничего страшного в этом не было, ведь предстоял еще второй круг, и положение было вполне поправимо. Однако недоброжелатели Алачачяна (а их было немало) решили воспользоваться ситуацией, чтобы добиться его смещения с поста старшего тренера ЦСКА. И им это удалось. Руководство армейского клуба отправило Алачачяна в отставку, хотя ясно было, что веских оснований для этого нет. Сам Алачачян считает, что руку к отставке приложил и могущественный КГБ, представители которого тщетно пытались привлечь его к сотрудничеству. И баскетбольному любимцу страны этого не простили. Его огульно обвинили в привозе валюты из-за рубежа, в якобы запущенной комсомольской работе в клубе, в других “грехах”.

Конечно, Арменак — человек независимый, гордый, с непростым характером, был возмущен происшедшим. Он вполне резонно считал себя несправедливо обиженным, но всемогущий на спортивной площадке был беспомощен за ее пределами в борьбе с интриганами, не мог противостоять им в закулисной “игре”. Его ответ на свою отставку, возможно, излишне эмоционален, но понятен. Он снимает с себя погоны капитана и уходит из армии. Некоторое время прославленный баскетболист и талантливый тренер вынужден работать в детско-юношеской спортшколе Фрунзенского района Москвы, а потом принимает трудное решение — уехать из СССР. В Канаде жили его мать и сестра, так что основания для отъезда были. Он пишет письмо Брежневу с просьбой разрешить отъезд (“В СССР я живу очень хорошо, у меня есть квартира, машина, любимая работа, но я хочу воссоединиться с семьей”) и неожиданно для многих быстро получает “добро” генсека.

Приехав в Канаду, когда ему уже перевалило за 40, из страны, где отсутствовало само понятие “бизнес”, Алачачян решает заняться именно предпринимательством. Он быстро достиг успехов в сложном ювелирном деле и стал одним из наиболее уважаемых и состоятельных представителей армянского делового мира в Канаде.

В 1976 году во время Олимпийских игр в Монреале Алачачян зашел после одного из матчей в раздевалку советской баскетбольной сборной, долго беседовал с нашими игроками и тренерами, которые тепло встретили его, вспоминал годы, проведенные в СССР, давал советы, а на прощание пожелал успеха в трудном олимпийском турнире, сказал, что болеет за нашу сборную, цвета которой с таким блеском защищал в свое время.

Он и сейчас, как рассказывают мне его бывшие одноклубники Виктор Зубков и Анатолий Астахов, не прерывает связи со своими старыми московскими друзьями, смотрит передачи российского телевидения, внимательно следит за выступлениями и сборной России, и ЦСКА, надеется, что наш баскетбол вернет все же себе ту славу, которую он обрел в годы его, Алачачяна, молодости.

Арменака Алачачяна, отмечающего в этом году 85-летие, помнят и в Армении, и в России все те, кому дорог баскетбол. Хотя после его отъезда из СССР имя легендарного спортсмена старались не упоминать. Так уж было принято в то время. Но вот лет десять назад в Москве на открытии нового баскетбольного сезона в спорткомплексе ЦСКА это имя впервые после долгого перерыва было названо среди тех, кому армейский клуб обязан своей громкой славой. И у меня, признаюсь, дрогнуло сердце, когда я услышал, как диктор под овации зала произносит столь дорогую для всех истинных любителей спорта, особенно людей моего поколения, фамилию Арменака, вызывающую в памяти незабываемые, яркие страницы истории нашего баскетбола.

russia-armenia.info

ЛЕГЕНДА БАСКЕТБОЛА

В конце февраля в Ереване состоялся международный юношеский турнир имени легендарного баскетболиста Арменака Алачачяна. Подобные соревнования часто посвящаются памяти известных спортсменов. Однако в нашем случае организаторы решили воздать должное знаменитому баскетболисту при жизни. Кто-кто, а Арменак Алачачян - яркая звезда баскетбольного небосклона, этого заслуживает.

Живая легенда, гордость советского и армянского баскетбола, великолепный разыгрывающий, чьему таланту рукоплескали баскетбольные площадки не только СССР, но и всего мира. В наши дни имя Арменака Мисаковича упоминается не так часто, как он того заслуживает. Самое время заполнить этот пробел при жизни баскетбольной легенды – человека с интересной и непростой судьбой.

АРМЕНАК АЛАЧАЧЯН РОДИЛСЯ 25 ДЕКАБРЯ 1930 ГОДА В АЛЕКСАНДРИИ. Именно там сын сапожника Мисака делал первые шаги в баскетболе, совмещая его с легкой атлетикой. Баскетбол в стране пирамид был весьма популярен благодаря базировавшимся там американским войскам. Солдаты постоянно играли в баскетбол, организовывали матчи с местными командами, собиравшие много зрителей. А в 1947 г. сборная Египта даже завоевала бронзовые медали чемпионата Европы. Именно в этом году семья Алачачянов приняла решение переехать на Родину. Действительность оказалась вовсе не такой, как ее описывала советская пропаганда. Очередь за хлебом приходилось занимать в три часа ночи, комната в коммуналке с туалетом на улице, продуктовые карточки, полуголодное существование... Контраст с Александрией был огромным. Там у семьи Алачачянов была большая пятикомнатная квартира и не было проблем с заработком.

В Ереване Арменак продолжил занятия спортом. В Институте физкультуры формировали баскетбольную команду, куда и пришел записаться Арменак с другом-земляком. Друга из-за высокого роста взяли сразу. На худенького невысокого Алачачяна глянули с сомнением, но все же решили дать шанс. По признанию самого баскетболиста, советская школа баскетбола была на две головы выше египетской и, оставшись в Александрии, он никогда бы не смог играть на высоком уровне. Регулярные тренировки под руководством высококлассных тренеров оказались прекрасной школой. В ереванском СКИФе Алачачян играл с 1948 по 1954 гг., а затем перешел в алмаатинский "Буревестник", выступавший в классе "Б". О причинах Алачачян упоминать не любил, но в казахстанской прессе упоминалось, что в СКИФе на баскетболисте поставили крест после травмы. Именно в Казахстане раскрылся его талант разыгрывающего. Рядовая команда пробилась в класс "А", а позже произвела фурор на I Спартакиаде народов СССР 1956 г., обыграв команды Москвы, Ленинграда, Украины и заняв почетное пятое место. Результат сделали два "А" - Алачачян и самый высокий баскетболист страны Увайс Ахтаев (234 см).

В 28 ЛЕТ АЛАЧАЧЯН ОКАЗАЛСЯ В ЦСКА, В СОСТАВЕ КОТОРОГО ВЫИГРАЛ МНОЖЕСТВО НАГРАД. Однако поначалу места в составе невысокому армянину не находилось. Алачачян терпеливо ждал своего шанса. Не имея воинского звания, он получал меньше всех в команде. Наконец Арменак стал игроком основы. В 1960 г. ЦСКА стал чемпионом СССР. Команду повезли на прием к министру обороны, маршалу Гречко. Все игроки надели военную форму, за исключением Алачачяна. Узнав причину, министр распорядился решить вопрос, и Алачачян начал получать зарплату наравне со всеми армейскими игроками, а позже и капитанские погоны.

Маршал Гречко был большим любителем спорта и часто ходил на матчи ЦСКА. К армянскому баскетболисту он относился с особым вниманием, нередко беседовал с ним в перерыве. ЦСКА начиная с 1960 г. регулярно становился чемпионом страны и выступал в Кубке чемпионов. В московских матчах Алачачян играл, а вот за границу его не брали. Причина заключалась в особом внимании к нему со стороны КГБ. С баскетболистом регулярно проводили беседы, побуждая к сотрудничеству, но каждый раз получали отказ. Алачачяна сделали невыездным, мотивируя это наличием близких родственников в Канаде. Гречко узнал об об этом лишь в 1963 году. ЦСКА дошел до финала Кубка чемпионов, где его ожидал мадридский "Реал". Проигрывать Испании на спортивной арене при режиме генерала Франко было чревато последствиями. Тренер армейцев Евгений Алексеев рассказал маршалу о ситуации с Алачачяном, и тот обещал решить проблему. В Мадрид Арменак поехал, правда, от поражения это ЦСКА не спасло. Зато в ответном матче в Москве советские баскетболисты взяли реванш, а затем выиграли третий решающий матч. После этой победы Алачачян получил звание заслуженного мастера спорта.

Журналист Валерий Асриян вспоминает, что на Арменака ходили, как ходят в театр на любимого актера. Кудесник баскетбольной сцены был не только самым "реактивным" баскетболистом страны, но и самым техничным и умным. А его знаменитый трюк со щитом неизменно приводил в восторг и болельщиков, и специалистов. Алачачян, владея мячом, внезапно сильно и резко швырял его в щит, первым успевал к отскоку и либо сам отправлял мяч в корзину, либо передавал мяч неприкрытому партнеру. В 1964 г. Арменак проделал свой знаменитый баскетбольный "фокус" в матче сборных СССР и США в Москве. Тренер американцев Джон Маклендон встал со своего места и долго аплодировал Алачачяну. А запасные американской команды, выходя после этого на площадку, подходили к Алачачяну и жали руку. Тот же Маклендон сравнивал игру Арменака с игрой Боба Коузи, входившего в число 50 величайших игроков в истории НБА.

Свой последний матч за сборную СССР Алачачян провел в 1965 г., а за ЦСКА - в 1966-м, закончив карьеру игрока в 36 лет. Четырехкратный чемпион Европы, восьмикратный чемпион СССР, серебряный призер Олимпийских игр 1964 г. приступил к тренерской карьере, возглавив армейскую команду. Первые шаги на тренерском поприще были многообещающими. В 1969 г. ЦСКА под руководством Алачачяна выиграл не только чемпионат СССР, но и Кубок европейских чемпионов (после шестилетнего перерыва), причем в финале в Испании был повержен мадридский "Реал". Решающий матч проходил в Барселоне, и все это время каталонцы, по вполне понятным причинам, скандировали: "ЦСКА!". Диктатор Франко был вынужден вручить Кубок советской команде.

В 1970 Г. ИЗДАТЕЛЬСТВО "МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ" ВЫПУСТИЛО В СЕРИИ "СПОРТ И ЛИЧНОСТЬ" КНИГУ АЛАЧАЧЯНА "Не только о баскетболе" в литературной записи известного спортивного журналиста Анатолия Пинчука. Книга вызвала огромный интерес,но над головой Алачачяна сгущались тучи. Давление КГБ не ослабевало, за упорное нежелание "стучать" Арменак потерял работу. Стоило ЦСКА слегка засбоить в чемпионате 1970 г. (второе место по ходу первенства страны), недоброжелатели воспользовались моментом и добились его смещения. Король баскетбольной площадки не смог справиться с мастерами закулисных интриг. Алачачян снимает с себя погоны капитана и уходит из армии. Некоторое время прославленный баскетболист тренирует детей в спортшколе, а потом принимает трудное решение покинуть СССР. Основание для отъезда нашлось – в Канаде жили мать и сестра Арменака. Однако покинуть СССР тогда было нелегко. Алачачян решился на смелый шаг, написав письмо Брежневу с просьбой разрешить воссоединиться с семьей. Через три месяца ему разрешили эмигрировать.

За границей его ждало пособие, затем несколько лет работы на паркинге. Вскоре Алачачян овладел профессией ювелира, затем занялся бизнесом. В Монреале он встретился с состоятельным соотечественником, который видел Алачачяна в играх за сборную СССР. Арменак получил серьезную сумму в кредит. На ниве предпринимательства его мысль работала столь же стремительно, как и на баскетбольной площадке, а решения были так же эффективны и своевременны. Он быстро достиг успехов и стал одним из наиболее влиятельных, уважаемых и состоятельных представителей армянского делового мира в Канаде – владельцем сети ювелирных магазинов.

Алачачян никогда не был диссидентом и всегда подчеркивал, что уехал из СССР не по политическим мотивам. Он не раз повторял, что благодарен стране, которая помогла ему стать одним из популярнейших советских спортсменов. Алачачяна помнят и в Армении, и в России. В следующем году ему исполняется 85 лет. Руководство Федерации баскетбола Армении собирается пригласить его в Ереван. Арменак Мисакович был очень взволнован и обещал обязательно приехать.

mostga.am

Арменак Алачачян — один из лучших тренеров страны

Через несколько лет Арменака Алачачяна — тренера, по его собственным словам, не заслуженного и в прямом, и в переносном смысле слова — назовут, надо полагать, одним из лучших тренеров страны.

От гадания прогноз отличается тем, что непременно объясняет и доказывает, почему должно случиться так, а не иначе. Поэтому я обязан убедить вас в том, в чем сам убежден.

...Алачачян был баскетболистом экстра-класса, одним из техничнейших наших игроков. Спрашивается, почему автор, отдавая себе отчет в том, что фраза эта обогатила читателей не больше, чем, скажем, сообщение о том, что прямой угол равен девяноста градусам, все-таки написал ее? Какая связь — и существует ли она вообще? — между тем, что Алачачян был выдающимся игроком, и его будущим?

Если бы Алачачян вознамерился работать с детьми, его прошлое сослужило бы ему добрую службу. Надо ли говорить, что репутация баскетболиста экстра-класса снискала бы. Алачачяну — по праву и надолго — непререкаемый авторитет еще до того, как он пришел бы на первую свою тренировку? И стоит ли ломиться в открытую дверь и доказывать, что лучше один раз показать, чем сто раз рассказать, и что у одного из техничнейших наших игроков есть что показать будущим баскетболистам?

Да, он изрядно преуспел бы, если бы захотел пойти в детскую секцию. Но так ли часто сами мы, когда надо выбирать, руководствуемся тщательно обдуманным и осторожным «Сумею ли?», а не своенравным «Хочу!»? И разве может быть по-настоящему счастливым человек, выбравший себе будущее не по любви?

К тому же утверждение, что Алачачян преуспел бы в профессии, выбранной ему нами, отнюдь не исключает варианта, при котором Алачачян преуспеет в профессии, выбранной им самим. О его будущем еще в ту пору, когда он играл, мы говорили как о чем-то само собой разумеющемся. Я никогда не спрашивал, кого он хочет тренировать: какой смысл задавать вопрос, ответ на который тебе известен? Он не хотел уходить из большого баскетбола — и не ушел: в 37, закончив играть, он стал тренером ЦСКА — команды, цвета которой защищал в течение девяти последних лет.

В какой же мере может и должно повлиять на будущее Алачачяна то обстоятельство, что он был звездой от баскетбола? Мастера не дети. Для них громкое имя Алачачяна, разумеется, не пустой звук, но и не повод для безграничных восторгов. Я уже не говорю о том, что тренировать тех, с кем не один год играл, весьма трудно — по крайней Мере, на первых порах. Представьте, что ваш сослуживец, с которым вы несколько лет были на равных, стал вдруг начальником — и очень требовательным начальником. Каково придется вам и каково придется ему? Пусть не покажется вам аналогия надуманной: взаимоотношения тренера и игрока — во всяком случае, в плане приказов и выполнения приказов — взаимоотношения начальника и подчиненного.

И какой, спрашивается, прок тренеру Алачачяну от того, что баскетболист Алачачян был блестящим техником? Не хочу сказать, что, мол, мастер — он и есть мастер и, стало быть, мастерству его и обучать ни к чему. Так должно быть, и так будет, но сейчас еще, к величайшему сожалению, кое-кому из игроков — даже из тех, кого пригласили в очень хорошую команду, — надобно брать уроки мастерства. Но ведь Алачачян-то работает не в детской секции, где начинают от нуля. Его ученики не дети, которым обязательно надо ПОКАЗАТЬ, как делать. Умеет показать тренер — хорошо, не умеет — тоже не беда: достаточно будет, если подскажет. Учат в детской секции, в командах мастеров учатся.

Нет, не «Алачачян был звездой от баскетбола и поэтому станет отличным тренером», а «Алачачян был звездой от баскетбола, но, несмотря на это, станет отличным тренером». Если бы я остановился на первой из этих формулировок, у меня не было бы нужды утруждать себя поисками аргументов. Главное, оно же единственное, достоинство такой формулировки в том, что она схожа с аксиомой: дважды два — четыре, Волга впадает в Каспийское море, имярек был звездой, следовательно, и на тренерском поприще преуспеет. Но переберите в памяти своей лучших наших тренеров — не обязательно баскетбольных, — вспомните, как котировались они в ту пору, когда были игроками; после этого вы, надо полагать, усомнитесь в аксиоматичности такого утверждения.

Можно, разумеется, среди лучших наших тренеров сыскать таких, которые преуспевали и тогда, когда играли. Но существа дела этот не очень обширный список не изменит: в подавляющем большинстве своем тренеры высокого класса не считались звездами первой величины, в одних с ними командах выступали игроки куда более яркие, многие из них тоже стали тренерами — большей частью заурядными.

Звезда — это, за очень редким исключением, спортсмен, который щедро наделен всяческими достоинствами: он быстро бежит, высоко прыгает, у него отличная координация движений и т. д. и т. п. Звезде все дается легко, все, что он делает, он делает автоматически, не задумываясь. Простому же смертному, если он настоящий спортсмен, если он хочет конкурировать с тем, кто богаче одарен и — значит — сильнее его, вечно приходится ломать голову, решая нелегкую проблему: чем же компенсировать тот или иной свой недостаток, как добиться своего. Не всем дано — в силу причин, не от них зависящих, — решить эту проблему. Но всякий, кто пытается решить ее, по существу, уже становится тренером (одного-то человека он уже тренирует), даже если о тренерской карьере еще и не помышляет. Надо ли доказывать, что умение анализировать есть одно из важнейших качеств тренера?

Вы, надо полагать, частенько читали, что А. — прирожденный баскетболист (футболист, волейболист), но никто еще не писал, что Б. рожден для того, чтобы стать большим тренером: звезды рождаются, аналитиком человека делает жизнь.

Арменак Алачачян был звездой не милостью божьей, он сам сделал себя звездой. Он мог не стать отличным баскетболистом, он не мог не стать отличным знатоком баскетбола. Вся жизнь Алачачяна в большом баскетболе — два десятка лет — это борьба за существование. Он жил в баскетболе, где достоинства игрока измеряются сантиметрами его роста, где считают, сколько очков он набрал, где игроку, которому 30 лет, не прощают ни одной ошибки, — он жил в баскетболе, где все считают, и арифметика эта была против него, а он и в 37 лет играл так, как дай бог играть молодым.

Нет, не милостью божьей: мал ростом, практически без броска. И — звезда: ни в ЦСКА, сильнейшем клубе страны и Европы, ни в сборной СССР, одной из сильнейших команд мира, он не был случайным человеком, место в основном составе обеих команд он занимал по праву сильного: тренеров вообще и тех, которые ставили на Алачачяна, в частности, можно хвалить или порицать за что угодно, но только не за склонность к филантропии. Он был в фаворе у тренеров — даже у тех, которые недолюбливали и даже просто не любили его.

Если человек, которого прирожденным баскетболистом назовешь разве лишь в насмешку, сумел добиться всего, о чем можно только мечтать, стало быть, Алачачян-тренер преуспел — и изрядно — еще в ту пору, когда был игроком и тренировал одного-единственного баскетболиста — Арменака Алачачяна.

Как и у каждого игрока экстра-класса, у Алачачяна было много достоинств. Назову лишь те, которые дают основание считать, что он станет большим тренером. Сказать, что он любит баскетбол, значит ничего не сказать. Он одержим баскетболом. Баскетбол без Алачачяна реален, Алачачян без баскетбола — чистейшей воды фантастика: я, во всяком случае, не могу себе представить Алачачяна без баскетбола, вне баскетбола. Я как-то спросил у него — конечно же шутя, — не снятся ли ему сны на баскетбольные темы — всякие там прессинга и перегрузки зоны. Он ответил мне, что снятся и часто, и сказал это серьезно. И я ему поверил и, поразмыслив, не удивился: он живет в баскетболе и баскетболом.

Алачачян — спортсмен-интеллектуал. Я бы даже сравнил его с ученым, если бы сравнение это не показалось кощунственным (впрочем, есть же кандидаты наук, за душой у которых ничего, кроме вымученной диссертации, а их тем не менее величают учеными — на том только основании, что они кандидаты). Право же, когда разговариваешь с Алачачяном, начинаешь поневоле сомневаться в том, игра или наука этот самый баскетбол.

Сознательный отказ от броска свидетельствует не только о высокой спортивности человека, такое решение принявшего. На такое мог решиться только рационалист.

...Никто не может на все сто процентов быть уверенным в том, что прогноз его сбудется. Не уверен в этом и я...

Тренер — это не только знание своего предмета. Тренер — это еще и умение ладить с людьми. Бурный темперамент, несдержанность и самолюбие не очень мешали игроку Алачачяну: за любовь к баскетболу, за преданность баскетболу, за фанатичное отношение к делу тренеры и товарищи терпимо относились к Алачачяну. Но будет ли прощаться Алачачяну-начальнику то, что прощалось Алачачяну-подчиненному, Алачачяну-товарищу?

Есть мудрое английское изречение: «Хочешь быть тренером — забудь, как ты играл». У тебя был плохой дриблинг, твой товарищ не любил играть в защите, но оба вы считались отличными баскетболистами. Забудь об этом; прошли годы — баскетбол стал более требовательным. Не сомневаюсь, это Алачачян сумеет забыть.

Но у афоризма этого есть и другой смысл. Ты мог тренироваться до седьмого пота, ты мог до бесконечности повторять то, что умел делать себя больше, чем требовал от тебя тренер.

Все это более чем хорошо. Но забудь об этом. В противном случае тебя ждут разочарования.

Тренер Алачачян обязан забыть, что был такой игрок Алачачян, который фанатично любил баскетбол и подчинил поэтому баскетболу всю свою жизнь — потому что фанатичного отношения к делу требовать нельзя. Надо быть реалистом, надо терпимее относиться к человеческим недостаткам. И если Алачачян не сумеет переломить себя, если к другим он будет относиться с той же требовательностью, с какой относился он к Алачачяну, боюсь, ему будет очень и очень трудно.

Впрочем, ему в любом случае будет трудно. Тренеру не бывает легко. Тем более если работает он с командой, для которой второе место даже в самом представительном турнире — фиаско.

Из интервью, которое дал Алачачян, когда закончился первый год его тренерства. — Скажи честно: верил или нет, что в финале кубка у испанцев в Испании выиграешь? — Как тебе сказать... И верил и не верил. Уверен был лишь в одном: команда сыграет хорошо.

Перед отъездом в Барселону один генерал нас долго убеждал в том, что будет очень хорошо, если мы в финале у «Реала» выиграем. Будто мы сами этого не знали... Ребята совсем уж поскучнели. А он в конце беседы спрашивает: «Выиграете?» А я в ответ: «Вряд ли. Скорее всего проиграем». — Страховался? — Нет. Просто на выигрыш легче играть, когда не боишься проиграть, когда думаешь только об игре, а не о том, сумеешь ли выполнить взятые на себя обязательства. На собрания, которых перед отъездом было предостаточно, я старался ходить один — без ребят. И совсем не случайно в финале кубка — в самом трудном, в самом ответственном матче — команда показала отличный баскетбол. Это был наш лучший матч в сезоне.

Я на собственном опыте убедился, чего стоят накачки начальства и обязательства игроков.

Да я ведь тебе уже рассказывал — после того, как в 63-м мы встречались в Мадриде с тем же самым «Реалом»...

...Это было в Таллине. Уже опустел зал, лишь судьи колдовали над протоколами только что закончившегося матча. Он сидел на скамье запасных в неудобной и неестественной позе, донельзя уставший и безразличный ко всему на свете.

Если бы все это происходило на съемках фильма, я бы сказал актеру, что он перестарался, пережал. Но на скамье сидел не артист, снимающийся в роли Алачачяна. Это был Алачачян.

О чем он думал? Вспоминал ошибки судей? Вряд ли: себя не обманешь... Он понимал, что «Калев» выиграл чисто. И он знал, что впереди у его команды много таких противников, как «Калев», и посильнее «Калева». Может быть, он искал свои ошибки, ошибки, которые привели к первому его поражению? Может быть, искал, наверное, искал.

Мне почему-то кажется, что тогда именно Алачачян впервые понял, что это такое — быть тренером. За те 15 минут, которые прошли после матча, он понял больше, чем за 20 лет, потому что 20 лет он смотрел на тренера со стороны, он примерялся к роли тренера, он видел себя тренером, но он еще не был тренером, потому что 20 лет он тренировал только одного игрока. И за эти 15 минут в пустом и полутемном Спортхолле он понял — нет, не понял: понимал он это и раньше, — он вдруг осознал справедливость банальной истины, гласящей, что тренировать труднее, чем играть. И он, наверное, понял, что нет уже Арменака Алачачяна, шестого номера ЦСКА и сборной СССР, того Арменака Алачачяна, которому аплодировали в спортзалах многих стран. Есть молодой тренер Алачачян, которому в 38 предстоит начинать с нуля.

www.offsport.ru

Алачачян, Арменак Мисакович — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Завершил карьеруПозиция:Прозвища:Рост:Вес:Гражданство:Дата рождения:Место рождения:Дата смерти:Место смерти:Школа:Колледж:Драфт НБА:

Арменак Мисакович Алачачян
Разыгрывающий защитник
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value).
174 см
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value).
Египет22x20px Египет → СССР22x20px СССР → Канада22x20px Канада
25 декабря 1930(1930-12-25) (87 лет)
Александрия, Египет
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value).

Арменак Мисакович Алачачян (арм. Արմենակ Ալաչաչյան, англ. Armenak Alachachian; род. 25 декабря 1930, Александрия, Египет) — известный советский баскетболист, тренер, восьмикратный чемпион СССР (1959–1966)[1], четырёхкратный чемпион Европы (1953, 1961, 1963, 1965), серебряный призёр Олимпийских игр (1964). Заслуженный мастер спорта СССР (1953), Заслуженный тренер РСФСР (1969).

Биография

Арменак Алачачян родился в семье армянских беженцев, спасшихся и нашедших приют в Египте во время геноцида армян в Турции. Начал заниматься баскетболом в Александрии. В 1947 году его семья репатриировалась в Армению, и он продолжил играть в баскетбол сначала в ереванском «СКИФе», а потом в алма-атинском «Буревестнике», где раскрылся, как талантливый разыгрывающий[2]. В 1953 году дебютировал в сборной СССР, в которой выступал с некоторыми перерывами до 1965 года и выиграл в её составе 4 чемпионата Европы (1953, 1961, 1963, 1965) и серебряную медаль олимпийских игр в Токио (1964). В 1958 году был приглашён в ЦСКА, став капитаном сильнейшего баскетбольного клуба СССР. В составе ЦСКА он шесть раз становился чемпионом СССР (1960–1962, 1964–1966) и дважды победителем Кубка Европейских Чемпионов (1961, 1963).

После окончания карьеры игрока в 1966 году Арменак Алачачян перешёл на тренерскую работу. В 1969 году стал главным тренером ЦСКА, и в этом сезоне под его руководством клуб выиграл чемпионат СССР и Кубок Европейских Чемпионов. Тем не менее после относительно неудачного старта команды в следующем сезоне он был смещён с поста главного тренера ЦСКА.

После этого Арменак Алачачян принял решение покинуть СССР и эмигрировать в Канаду. С 1971 года живёт в Торонто, где занимается предпринимательской деятельностью, основав сеть ювелирных магазинов[3].

Напишите отзыв о статье "Алачачян, Арменак Мисакович"

Примечания

↑ В 1959 и 1963 годах чемпионат СССР проводился в рамках Спартакиад народов СССР, и Арменак Алачачян становился их победителем в составе сборной Москвы.
↑ [http://sports.kz/news.php?id=0000008107&type=main&st=12 Увайс и Арменак - Баскетбол]
↑ [http://www.sport-express.ru/art.shtml?168100 Интервью Арменака Алачачяна газете «Спорт-экспресс»]

Источники и ссылки

Алачачян А.М. Не только о баскетболе. — М.: Молодая гвардия, 1970. — 319 с. — (Спорт и личность).
[http://www.biograph.ru/index.php/whoiswho/2-sports/20-alachachyan Арменак Алачачян на Biograph.ru]
[http://www.sports.ru/tags/5768964.html?type=dossier Арменак Алачачян на Sports.ru]
[http://www.cskabasket.com/club/?a=1960-1984 Арменак Алачачян на сайте БК ЦСКА]
[http://noev-kovcheg.1gb.ru/article.asp?n=90&a=31 Статья об Арменаке Алачачяне в газете «Ноев ковчег»]
[http://www.cskabasket.com/news/?a=veteran&id=5990 Интервью Арменака Алачачяна журналу «Армейский Magazine»]

Отрывок, характеризующий Алачачян, Арменак Мисакович

Но, с другой стороны, он был ещё и очень умным человеком, и, несмотря на жажду что-то иметь, он почти всегда умел мыслить. Поэтому буквально через какое-то мгновение, его взгляд понемножечку начал темнеть, и расширившиеся чёрные глаза уставились на меня с немым, но очень настойчивым вопросом, и я с удовлетворением увидела, что он наконец-то начал понимать настоящий смысл, показанного ему, моего маленького «трюка»... – Значит, всё это время Вы могли просто «уйти»?!.. Почему же Вы не ушли, Изидора?!! – почти не дыша, прошептал Караффа. В его взгляде горела какая-то дикая, неисполнимая надежда, которая, видимо, должна была исходить от меня... Но по мере того, как я отвечала, он увидел, что ошибался. И «железный» Караффа, к величайшему моему удивлению, поник!!! На мгновение мне даже показалось, что внутри у него что-то оборвалось, будто он только что обрёл и тут же потерял что-то для него очень жизненно важное, и возможно, в какой-то степени даже дорогое... – Видите ли, жизнь не всегда так проста, как нам кажется... или как нам хотелось бы её видеть, Ваше святейшество. И самое простое нам иногда кажется самым правильным и самым реальным. Но это далеко не всегда, к сожалению, является правдой. Да, я давным-давно могла уйти. Но что от этого изменилось бы?.. Вы нашли бы других «одарённых», наверняка не столь сильных, как я, из которых бы также попытались бы «выбить» интересующие Вас знания. А у этих бедняг не было бы даже малейшей надежды на сопротивление вам. – И Вы считаете, что она есть у Вас?.. – с каким-то болезненным напряжением спросил Караффа. – Без надежды человек мёртв, Ваше святейшество, ну, а я, как видите, ещё живая. И пока я буду жить – надежда, до последней минуты, будет теплиться во мне... Такой уж мы – ведьмы – странный народ, видите ли. – Что ж, думаю, на сегодня разговоров достаточно! – неожиданно зло воскликнул Караффа. И не дав мне даже испугаться, добавил: – Вас отведут в ваши комнаты. До скорой встречи, мадонна! – А как же мой отец, Ваше святейшество? Я хочу присутствовать при том, что будет происходить с ним. Каким бы ужасным это не являлось... – Не беспокойтесь, дорогая Изидора, без Вас это даже не было бы таким «забавным»! Обещаю, Вы увидите всё, и я очень рад, что Вы изъявили такое желание. И довольно улыбнувшись, уже повернулся к двери, но вдруг что-то вспомнив, остановился: – Скажите, Изидора, когда Вы «исчезаете» – имеет ли для Вас значение, откуда Вы это делаете?.. – Нет, Ваше святейшество, не имеет. Я ведь не прохожу сквозь стены. Я просто «таю» в одном месте, чтобы тут же появиться в другом, если такое объяснение даст Вам хоть какую-то картинку, – и, чтобы его добить, нарочно добавила, – Всё очень просто, когда знаешь как это делать... святейшество. Караффа ещё мгновение пожирал меня своими чёрными глазами, а потом повернулся на каблуках и быстро вышел из комнаты, будто боясь, что я вдруг для чего-то его остановлю. Я прекрасно понимала, почему он задал последний вопрос... С той же самой минуты, как он увидел, что я могу вдруг взять и так просто исчезнуть, он ломал свою гордую голову, как бы покрепче меня куда-то «привязать», или, для надёжности, посадить в какой-нибудь каменный мешок, из которого уж точно у меня не осталось бы надежды никуда «улететь»... Но, своим ответом, я лишила его покоя, и моя душа искренне радовалась этой маленькой победе, так как я знала наверняка, что с этого момента Караффа потеряет сон, стараясь придумать, куда бы понадёжнее меня упрятать. Это, конечно же, были только лишь забавные, отвлекающие от страшной реальности моменты, но они помогали мне хотя бы уж при нём, при Караффе на мгновение забыться и не показывать, как больно и глубоко ранило меня происходящее. Я дико хотела найти выход из нашего безнадёжного положения, желая этого всеми силами своей измученной души! Но только лишь моего желания победить Караффу было недостаточно. Я должна была понять, что делало его таким сильным, и что же это был за «подарок», который он получил в Мэтэоре, и который я никак не могла увидеть, так как он был для нас совершенно чужим. Для этого мне нужен был отец. А он не отзывался. И я решила попробовать, не отзовётся ли Север... Но как я не пыталась – он тоже почему-то не хотел выходить со мной на контакт. И я решила попробовать то, что только что показала Караффе – пойти «дуновением» в Мэтэору... Только на этот раз я понятия не имела, где находился желанный монастырь... Это был риск, так как, не зная своей «точки проявления», я могла не «собрать» себя нигде вообще. И это была бы смерть. Но пробовать стоило, если я надеялась получить в Мэтэоре хоть какой-то ответ. Поэтому, стараясь долго не думать о последствиях, я пошла...

o-ili-v.ru

Алачачян, Арменак Мисакович — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Биография

Напишите отзыв о статье "Алачачян, Арменак Мисакович"

Примечания

↑ В 1959 и 1963 годах чемпионат СССР проводился в рамках Спартакиад народов СССР, и Арменак Алачачян становился их победителем в составе сборной Москвы.
↑ [sports.kz/news.php?id=0000008107&type=main&st=12 Увайс и Арменак - Баскетбол]
↑ [www.sport-express.ru/art.shtml?168100 Интервью Арменака Алачачяна газете «Спорт-экспресс»]

Источники и ссылки

Алачачян А.М. Не только о баскетболе. — М.: Молодая гвардия, 1970. — 319 с. — (Спорт и личность).
[www.biograph.ru/index.php/whoiswho/2-sports/20-alachachyan Арменак Алачачян на Biograph.ru]
[www.sports.ru/tags/5768964.html?type=dossier Арменак Алачачян на Sports.ru]
[www.cskabasket.com/club/?a=1960-1984 Арменак Алачачян на сайте БК ЦСКА]
[noev-kovcheg.1gb.ru/article.asp?n=90&a=31 Статья об Арменаке Алачачяне в газете «Ноев ковчег»]
[www.cskabasket.com/news/?a=veteran&id=5990 Интервью Арменака Алачачяна журналу «Армейский Magazine»]

Отрывок, характеризующий Алачачян, Арменак Мисакович

Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала. – Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает… Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила. – Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу… – Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне. – Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение. Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо. – Через кого вы получили это? – сказала она. – Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne. Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея. – Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов. «Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение. Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее. Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки. Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него. – Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.

wiki-org.ru