краткая биография и достижения спортсменки

Активная, ответственная, любимая, талантливая женщина. Все эти качества принадлежат гордости России Ольге Богословской.

Ольга Богословская. Биография

Спортсменка родилась весной 1964 года, 20 мая. С самого детства Ольга проявляла достаточно хорошие способности и стремление к физическому развитию.

Для получения образования и профессии спортсменка выбрала Московский институт инженеров в области гражданской авиации. Но стоит отметить, что Богословская Ольга Михайловна ни единого дня не работала по своей специальности. Причиной этому стал тот факт, что Ольга посвятила себя спорту просто целиком, и результаты ее работы, конечно, не заставили себя долго ждать.

Уже в 1992 году Богословская Ольга взяла серебро во время летней Олимпиады в эстафете 4х100 м. На следующий год на этом же этапе Богословская (фото с соревнований смотрите ниже) получила титул спортивной чемпионки в масштабах мировых соревнований по бегу.

После того как Ольга Богословская завершила свою спортивную карьеру, неожиданно даже для самой себя она нашла свое новое призвание. Бывшая бегунья попала на телевидение, куда ее пригласили исполнять роль комментатора соревнований по легкой атлетике.

Ольга Богословская. Личная жизнь

Огромный интерес поклонников Ольги вызывает брак спортсменки с Дмитрием Губерниевым. Обсуждать свою личную жизнь Богословская не любит. Телевизионные коллеги считают Ольгу хорошей спортсменкой и отличным комментатором, но, как они отмечают, ее трудно назвать покорной хранительницей домашнего очага.

Губерниев тоже достаточно увлеченный профессией человек и отнюдь не относится к домоседам. Но карьеристка Ольга не сумела стать дамой его сердца. Секрет оказался достаточно прост. Дима всегда мечтал о том, чтобы в стенах родного дома его ожидала преданная, тихая, кроткая и заботливая женщина, но такой, к сожалению, не сумела или не захотела стать Ольга Богословская. Биография спортсменки упоминает о том, что, несмотря на безумное стремление стать мастером своего дела и достичь выдающихся карьерных высот, бегунья великолепно реализовала себя как мать. Она сумела воспитать двоих сыновей, которых просто боготворит и, безусловно, ставит превыше всего, в том числе и карьеры.

Работа комментатором

С самой юности спортсменка была увлечена легкой атлетикой, но абсолютно не планировала связывать свою дальнейшую жизнь со спортом. Стать тренером также не входило в ее планы. В тот же период, когда бегунья Ольга Богословская занималась спортом, она немало времени уделяла чтению. Это хобби у нее было вместо танцев или вечеринок.

Богословская Ольга Михайловна упоминает, что первое зерно идеи заняться спортивной журналистикой в ней посеял Сергей Португалов, который был медиком в сборной России. И, когда пришло время, спортсменка отправилась в «Останкино». Несмотря на волнение Ольги, ей дали шанс попробовать себя в этой области. Изначально бегунья Богословская Ольга имела три месяца испытательного срока, но уже через десять дней работы она была зачислена в штат сотрудников.

Такая успешность работы бывшей спортсменки связана с тем, что ни единый сюжет у нее не вызывал малейших затруднений. Единственное, что на первых этапах давалось нелегко — это работа комментатором. Как утверждает сама Ольга, первое время из комментаторской она выходила практически в слезах.

Личные рекорды

Богословская Ольга поставила личные рекорды на трех дистанциях – 60 м, 100 м и 200 м. Первый личный рекорд установлен в 1992 году на стометровке. Ей удалось пробежать эту дистанцию за 11,07 секунд (это норматив по бегу, соответствующий мастеру спорта). На соревнованиях в Вильнёв-д’Аске (коммуна во Франции) 1993 года Ольга Богословская установила второй личный рекорд, но уже на дистанции 200 метров. Результат забега Ольги – 23,35 секунд (что также отвечает уровню мастера спорта). И весной 1993 года в Торонто (город в Канаде) на соревнованиях в зале бегунье удалось установить свой третий личный рекорд, пробежав дистанцию 60 метров за 7,31 секунды.

Два года (1992 и 1993) в жизни спортсменки были самими удачными. Богословская Ольга добилась личных успехов, а также стала олимпийской чемпионкой и золотым призером мира в эстафете 4 по 100 (подробнее о этом — в разделе спортивных достижений). Тренеры Богословской Ольги отмечали ее стремление быть лучшей и наличие, как говорят, спортивной злости. Она не боялась физических нагрузок и стиснув зубы работала на результат.

Спортивные достижения

Спортивная карьера Богословской началась с того, что ее заметила тренер Альбина Люзина, которая обходила школы с целью найти юные дарования в области спорта. Она-то и пригласила Ольгу посещать секцию легкой атлетики. До этого, правда, юная Богословская Ольга Михайловна уже успела попробовать себя в фигурном катании и гимнастике, но отчего-то боялась мира большого спорта. Однажды, как рассказывает сама Ольга, она даже покинула стадион из-за страха.

В 1992 году, посещая Барселону в рамках Олимпиады, команда, в которой участвовала Ольга, заняла второе место в эстафете 4 по 100 метров, уступив совсем немного представительницам Америки. Но и серебро для Ольги было уже хорошим достижением. Тем более что данная награда — первая серьезная в ее жизни.

Ну а вторая и самая главная победа в жизни спортсменки была достигнута в том же состязании, только годом позже, когда команда, в составе которой выступала Богословская, взяла золото, и Ольга обрела титул чемпионки мира по легкой атлетике.

Карьера

После того как со спортивной карьерой было покончено, Ольга Богословская (биография спортсменки упоминает и этот факт), неожиданно даже для самой себя открыла мир телевидения. Надо отметить, что на данном поприще бывшая спортсменка категорически отклоняет все предложении о комментировании любых других видов спорта, кроме полюбившейся и до боли знакомой для нее легкой атлетики. Весь секрет в том, что больше всего безупречная Ольга опасается показаться непрофессионалом, поэтому не берется комментировать то, о чем мало знает.

Всем, кто решается ей задать вопрос о том, как же ей удается проводить по двенадцать часов, комментируя соревнования, и при этом ни разу не сбиться и не допустить ни единой ошибки, вызывая тем самым доверие зрителя и его неизменный интерес, сама Богословская говорит, что старается абстрагироваться от мыслей о том, что ее слушает огромная аудитория, и представить, будто бы она дает комментарии лишь для себя. В ее представлении она такая же, как и множество россиян, которые сидят перед телевизором дома и вслух произносят все свои переживания о том, что происходит на экране.

К фирменным фишкам работы Богословской ее поклонники смело относят опыт и профессионализм, что касается легкоатлетических состязаний, да к тому же у Ольги приятный и достаточно запоминающийся голос.

Интересное

Достаточно интересным фактом в спортивной карьере Богословской является ее боязнь большого спорта. Как рассказывает сама Богословская, она однажды приехала на стадион братьев Знаменских, что в Сокольниках, глянула на масштабы арены, плюнула на все, сказав себе, что ей не нужна легкая атлетика, и уехала домой. И только лишь старания и уговоры Люзиной, которая очень хотела заполучить такую спортсменку в свою команду, поспособствовали ее возвращению.

Еще одной достаточно интересной и смешной причиной начала тренировок Богословской в области легкой атлетики стала история со спортивным костюмом. После того как Люзина уговорила Ольгу второй раз прийти на стадион, Богословская увидела на тренирующихся девушках шикарные на то время шерстяные спортивные костюмы темно-синего цвета, на которых красовалась надпись «Спартак». И после того, как Богословская узнала, что данные костюмы получают те спортсмены, которые сдают норматив кандидата в мастера спорта, она приступила к тренировкам. И вскоре стала обладательницей такой же вещи.

Увлечение и хобби

Ольга Богословская – спортсменка и женщина железной воли, которая ставит перед собой цели и не отступает ни перед чем в их достижении. Поэтому особых увлечений в ее жизни нет, ведь всю себя она посвящает работе. Трудно чем-то увлекаться, когда приходится по 12 часов проводить в комментаторской.

Единственная слабость и самое важное, что есть в жизни этой женщины, — ее дети, с которыми она и проводит абсолютно все свое свободное время. У Ольги Богословской двое сыновей. Старшего из них зовут Егор, ему 20 лет, он достаточно взрослый молодой человек и уже успел обзавестись своей семьей. Младшего сына зовут Михаил, и ему всего 10 лет. Именно он на сегодняшний день — главное увлечение матери. Несмотря на то что сама Ольга обладает звездным спортивным прошлым, она предпочитает, чтобы ее дети оставались в стороне от мировой спортивной жизни, аргументируя это тем, что в нынешний период спортивная карьера сопряжена с коррупцией и скандалами.

Богословская Ольга Михайловна — Российская Легкоатлетка

Российская легкоатлетка. Бегунья на дистанции 100 и 200 метров. Заслуженный мастер спорта. Серебряный призер Олимпиады в Барселоне 1992 года. Чемпионка мира в немецком Штутгарте. Телевизионный корреспондент и комментатор легкой атлетики на телеканале «Матч ТВ».

Ольга Богословская родилась 20 мая 1964 года в городе Москва. С самого детства девочка проявляла достаточно хорошие способности и стремление к физическому развитию. Спортивная карьера началась с того, что ее заметила тренер Альбина Люзина, которая обходила школы с целью найти юные дарования в области спорта. Именно она пригласила Ольгу посещать секцию легкой атлетики. До этого девушка уже успела попробовать себя в фигурном катании и гимнастике.

После школы, для получения образования выбрала Московский институт инженеров в области гражданской авиации. Однако, ни дня не работала по специальности. Причиной этому стало то, что Ольга посвятила себя спорту и результаты ее работы, конечно, не заставили себя долго ждать.

Уже в 1992 году Богословская взяла серебро во время летней Олимпиаде в Барселоне в эстафете 4х100 м, уступив совсем немного представительницам Америки. В следующем году, россиянка стала чемпионкой мира в этой же дисциплине в немецком городе Штутгарт.

Ольга поставила личные рекорды на трех дистанциях: 60 м, 100 м и 200 м. Первый рекорд установлен в 1992 году на стометровке. Ей удалось пробежать эту дистанцию за 11,07 секунд. На соревнованиях в Вильнев-д’Аске 1993 года спортсменка установила второй личный рекорд, но уже на дистанции 200 метров: 23,35 секунд. Весной 1993 года в Торонто на соревнованиях в зале бегунье удалось установить свой третий личный рекорд, пробежав дистанцию 60 метров за 7,31 секунды.

После того как Ольга Богословская завершила свою спортивную карьеру, неожиданно даже для самой себя нашла новое призвание. Бывшая бегунья попала на телевидение, куда ее пригласили исполнять роль комментатора соревнований по легкой атлетике.

Богословская Ольга Михайловна упоминает, что первое зерно идеи заняться спортивной журналистикой в ней посеял Сергей Португалов, который являлся медиком в сборной России. Когда пришло время, спортсменка отправилась в «Останкино». Несмотря на волнение, ей дали шанс попробовать себя в этой области. Изначально, бывшая бегунья имела три месяца испытательного срока, но уже через десять дней работы зачислена в штат сотрудников.

Такая успешность работы бывшей спортсменки связана с тем, что ни единый сюжет у нее не вызывал малейших затруднений. Единственное, что на первых этапах давалось нелегко: работа комментатором. Как утверждает сама Ольга, первое время из комментаторской выходила практически в слезах.

На зимних Олимпийских играх 2014 года в городе Сочи Богословская комментировала шорт-трек. Вскоре, 9 декабря 2014 года стала лауреатом российской премии в области спортивной журналистики «Журналистская братия». С ноября 2015 года работает корреспондентом и комментатором легкой атлетики на телеканале «Матч ТВ».

Журналист телеканала «Матч ТВ» и спортивный комментатор Ольга Михайловна Богословская, задавшая 17 декабря 2020 года президенту России Владимиру Путину, в ходе ежегодной пресс-конференции вопрос об утечке интимного видео с участием форварда «Зенита» Артема Дзюбы, объяснила выбор темы.  По словам комментатора, случай с футболистом был лишь поводом, чтобы узнать мнение главы государства о проблеме похищения хакерами личных данных.

Награды Ольги Богословской

2014 — Лауреат премии в области спортивной журналистики «Журналистская братия»

1992 — Заслуженный мастер спорта

Спортивные Достижения Ольги Богословской

Серебряный призер Олимпийских игр (1992 — эстафета 4х100 м).

Чемпионка мира (1993 — эстафета 4х100 м).

Личные рекорды: 100 м — 11,07, 200 м — 23,35.

Личные рекорды в помещении: 60 м — 7,06.

Рост спортсменки: 166 см; вес: 53 кг.

Семья Ольги Богословской

Отец — Михаил Наумкин.

Первый муж — Максим Богословский, фехтовальщик.

Сын — Егор (род. 1990).

Второй муж — Дмитрий Губерниев (брак с 2000 по 2005), спортивный комментатор.

Сын — Михаил (род. 2002).

Третий муж — Цоков Александр, кандидат технических наук.

Сын мужа от предыдущего брака — Дмитрий.

18.12.2020

Ольга Лах — Image Journal

В соответствии с нашей темой для Image , посвященной 25-летию, — «Создание нового» — в этом году в разделе «Артист месяца» будет представлено молодое поколение художников и писателей.

[Ольга Ла и ее работа «Propagate» — одна из трех художниц, представленных в новом шоу под названием «Побег со свалки» в Центре искусств Хантингтон-Бич. Фотография сделана во вторник, 10 июля. (Скотт Смельцер)] *** []

По словам Билла Дирнесса в нашем юбилейном выпуске: «Ольга Ла начала не с того, чтобы обмотать здания электроизоляционной лентой, заполнить огромные пространства валы мятой бумаги или ряды галерей с большим количеством крышек от пластиковых бутылок. Она вообще не собиралась быть художницей, не говоря уже о том, чтобы привлечь внимание художественного мира Лос-Анджелеса и даже Европы. Но через десять лет после окончания колледжа она стала именно такой… Работы Ла пронизаны двумя темами: обыденность вещей нашей жизни и вытекающая из них временность. В ее работах подчеркивается и даже прославляется значение физического. И у нее есть слабость к повседневным материалам, которые, по ее мнению, делают искусство доступным для людей, которые в противном случае не могли бы войти в галерею. Но волшебство ее работы заключается в том, как этот обычный материал может быть воплощен в жизнь, трансформируя себя и заставляя нас по-новому воспринимать физические объекты и нашу собственную телесность».

Часть работ Ла находится в Image  , выпуск 80. Читать здесь.

Биография

Ольга Ла — американка корейского происхождения во втором поколении, родилась и выросла в районе Лос-Анджелеса. Сейчас она проживает в Лонг-Бич, Калифорния. Она получила степень бакалавра искусств. как в Studio Art, так и в истории искусств Калифорнийского университета в Риверсайде. Она также получила степень магистра богословия в Фуллеровской теологической семинарии. Ее интерес к взаимосвязи между теологией и искусством привел ее к художественной практике, исследующей эти темы в инсталляциях и скульптурах для конкретных мест. Совсем недавно она выставлялась в Музее ремесел и народного искусства в Лос-Анджелесе; Художественный музей Торранса, Торранс; и в Венецианском Арсенале в Италии. Она была награждена резидентами Art Stays в Птуе, Словения, и в престижных программах Djerassi Resident Artists Programs в Вудсайде, Калифорния.

Текущие проекты

Сентябрь 2014

В настоящее время я работаю над проектами, включающими архитектурные конструкции и формы. Меня интересуют инсталляции, которые подчеркивают элементы конструкции и изменяют контекст пространства. Я хочу продолжить подобное исследование физических ландшафтов — городских, пригородных, сельских, окраинных районов — чтобы создать неожиданные встречи, которые приглашают зрителя установить новые связи в окружающей среде. Я постоянно ищу новые сайты для создания произведений, которые имеют уникальное отношение к месту. Хотя мои инсталляции основаны на временных материалах, я перехожу к исследованию и изготовлению постоянных работ для общественных заказов и разработок. Я стремлюсь к тому, чтобы моя работа продолжала подвергать сомнению восприятие и перспективу, ища опыт трансцендентности.

Ольга Лах. Array , 2011. Губки, контейнер для хранения. Торранс, Калифорния. Все фото предоставлены художником. Табличка 15.	Ольга Лах. Climb In Climb Out , 2011. Простыни, компьютерный монитор. Галерея Judson Studios, Лос-Анджелес, Калифорния, .	Ольга Лах. Перевод , 2010. Книги в мягкой обложке. Галерея Университета Биола, Ла Мирада, Калифорния.
Ольга Лах. Ascension , 2012. Веерные решетки. Центр исполнительских искусств Бостонского двора, Пасадена, Калифорния.	Ольга Лах. Горизонтальное к вертикальному , 2013. Бумага. Церковь Ла-Мачина-ди-Сан-Креши, Греве-ин-Кьянти, Флоренция.	Ольга Лах. Propagate , 2012. Крышки для бутылочек с таблетками. Центр искусств Хантингтон-Бич, Хантингтон-Бич, Калифорния.

Изображение зависит от своих подписчиков и сторонников. Присоединяйтесь к обсуждению и внесите свой вклад сегодня.

+ Нажмите здесь, чтобы сделать пожертвование.

+ Нажмите здесь, чтобы подписаться на Изображение .

Архив Image частично поддерживается наградой Национального фонда искусств.

Католическая литература сегодня: Ольга Лосская

Ольга Лосская

Мы постарались сократить выбор интервьюируемых для серии Католическая литература. Мы опросили поэтов, критиков, авторов беллетристики и мемуаров. Мы говорили с мужчинами и женщинами. Мы вышли за пределы этих Соединенных Штатов, к нашему северному соседу. И на этой неделе мы вышли еще дальше за рамки пресловутого. Ольга Лосски родом из Франции и выделяется среди наших авторов в одном важном смысле: она православного происхождения. И ее религиозное наследие, как мы увидим, вносит щедрый вклад в ее дело, давая ей нечто общее с другими нашими творцами веры. Итак, во-первых, большое спасибо Ольге за участие в нашем проекте.

Николас Стивс, С.Дж.

Ольга привлекла наше внимание через хорошего друга-иезуита со времен моего пребывания в Риме. Николас Стивс родился в семье американца и матери-француженки в Париже, Франция. Он сразу же переехал в снега Вермонта, а также в леса и пруды Бостона. В детстве он снова уехал из США на покрытые виноградниками склоны Южной Бургундии, Франция. Игра на пианино и чтение романов на ночь помогли ему в подростковом возрасте. Он отказался от работы финансовым юристом и в 2000 году присоединился к иезуитскому послушнику французской провинции. Хорошо это или плохо, но его болтливость и воображение не остановились у дверей послушничества: они вошли с любовью к хорошим проповедям и пению. Николя только что защитил докторскую диссертацию о роли воображения в фундаментальном богословии на факультетах иезуитов Центра Севр в Париже и продолжит преподавать на академическом и популярном уровнях, особенно среди молодежи. Хотя ему нравится беседовать с друзьями и проповедовать, он также поражен благодатью выслушивания исповеди и слушания в качестве советника и духовного наставника.

Ник и я встретились в Риме в 2009 году, когда мы оба были студентами Григорианского университета. Иногда мы забредали в Трастевере, выпивали пива и болтали о литературе. Естественно, его уши навострились, когда он услышал, что TJP продвигает эту серию вперед. Поскольку Ольга его личный друг, он отказался от идеи включить ее в состав. Затем Ник записал с ней живое интервью, расшифровал его и перевел на английский язык. Так что мы также должны поблагодарить Николаса не только за расширение горизонтов Серии, но и за его монументальные усилия по публикации этого интервью в электронном виде.

Сейчас я передам микрофон Нику. Наслаждайтесь его общением с Ольгой. И, как обычно, продолжайте разговор.

__________

Ольга Лосская родилась в семье православных богословов русского происхождения в Париже, Франция, и выросла в Дордони, на юго-западе Франции. Изучив литературу, она начала работать в независимом издательском секторе, особенно в жанре религиозного письма. В 2007 году она написала биографию православного богослова Элизабет Бер-Сигель «Навстречу бесконечному дню». Она также написала и опубликовала три романа, Requiem pour un clou (Gallimard, 2004), La Révolution des cierges (Gallimard, 2010) и La Maison Zeidawi (Denoël, 2014). Два ее первых романа были опубликованы в престижном (и не особенно религиозном) сборнике «NRF» издательства Gallimard. Ее биография Бер-Зигеля переведена на английский язык, но ее романы… еще нет.

__________

Николас Стивс: Ваш третий роман, La maison Zeidawi (Дом Зейдави), только что вышел из печати. Теперь англоговорящие читатели могут знать вашу хорошо принятую биографию Элизабет Бер-Сигель, 9 лет.0004 Toward the Endless Day (University of Notre Dame Press, 2010), но ваши романы еще не изданы на английском языке. Не могли бы вы рассказать нам что-нибудь о них?

Ольга Лосская: Мой первый роман Requiem pour un clou (Реквием по гвоздю) был опубликован десять лет назад. Это история о старике, который живет в коммунальной квартире в Москве 1950-х годов и однажды утром находит гвоздь в подошве своего ботинка. Поскольку он скряга, он отказывается выбрасывать гвоздь и просто вбивает его в стену. Теперь, поскольку она выглядит уродливо, стоя одна на стене, он находит картину в глубине своего шкафа и вешает ее. Затем он начинает грезить перед картиной, на которой изображена церковь, из которой вытекают люди, в дореволюционной русской деревне. Он мечтает так интенсивно, что вы теряете связь с реальностью. Реальна ли картина, изображающая историю юноши Страстной недели, который отправляется на поиски своего пропавшего отца-художника? Или в общей переполненной квартире, в которой живет этот старик, в месте, где он чувствует себя так странно изолированно? Роман постоянно движется вперед и назад между обеими историями, что как бы отражает более общие mise en abyme испытывает читатель при чтении романа.

НШ: Вы упомянули церковь, из которой вытекают люди. Присутствует ли религия в ваших романах как тематический элемент ?

О.Л.: Да, но в практическом смысле. Он появляется почти непроизвольно. Действие моих первых двух романов происходит в России, так что этого требует культурный контекст; православная религия играет повествовательную роль. В моем третьем романе, действие которого происходит в Ливане, он возвращается в другой форме. Но это также и моя личная история — религия для меня очень знакомая среда.

НШ: Но в то же время ваши романы не являются, строго говоря, религиозными романами. Центральный персонаж никогда не бывает, скажем, священником.

О.Л.: Ну, можно ли назвать роман «религиозным» только потому, что главный герой — священник? Является ли « Страстное сердце » (прим. ред.: роман Б. Бека 1953 г. и фильм 1961 г. «Леон Морен, священник») религиозной историей? Не то чтобы я стремился продвигать какую-то христианскую апологетику в своей работе. В моем втором романе La révolution des cierges («Революция церковных свечей»), один из двух главных героев — монах, пишущий иконы. Религия, православная религия присутствует как нарративный фактор, но не для того — по крайней мере, я так это вижу — не для того, чтобы продвигать религию через откровенную апологетику.

НШ: С моей точки зрения, как читателя-католика латинской традиции, у меня сложилось впечатление, что ваши романы представляют веру несколько косвенно, как вспышки света, отражающиеся от икон, как золото, просто сияющее там, луч солнца… сильный акцент на Воскресении, не так ли?

ОЛ: Я пытаюсь представить Жизнь — жизнь в ее реальности, в ее зернистости, в ее прорехах надежды, исходящих откуда-то извне, возникающих из нехватки, из тоски, из поиска чего-то еще. Я пытаюсь показать, что этот поиск иногда дает мимолетные моменты общения с чем-то другим, чем-то трансцендентным. Интерес персонажа монаха в моем втором романе заключается в его пути веры. Читая роман, вы обнаружите, что он стал монахом не по призванию, а благодаря хаотичному жизненному пути, сделавшему монастырь безопасным убежищем, где он мог заниматься своей творческой деятельностью. Но в то же время иконопись — это не просто «художественная деятельность»; она имеет очень сильную богословскую основу. Итак, что мне нравится изображать, так это двусмысленность наших связанных верой путешествий: мы никогда не уверены полностью, нами движет сомнение, вопрос, недоумение. Именно такую ​​сцену мне нравится представлять читателям.

НШ: Какой вы видите христианскую литературу — православную или нет — во Франции сегодня? В конце концов, Франция имеет репутацию очень светской страны. Испытывали ли вы трудности, будучи верующим писателем?

О.Л.: Чтобы представить более полную картину, я думаю, что есть два типа «христианской литературы». Есть христианская литература, больше похожая на эссе, рассчитанная на верующих, которая, так сказать, проповедует на хор. Во Франции это было похоже на таких крупных деятелей православия, как Оливье Клеман, — они, конечно, не обращаются исключительно к верующим, но открыто затрагивают темы веры. Сначала они касаются верующих, а затем надеются коснуться и тех, кто не верит. Сегодня у нас есть философы в том же духе, такие как Бертран Вержели или Фабрис Хаджадж — люди, которые действительно ставят вопрос веры в центр своей работы. В художественной литературе, напротив, сложнее следовать этой линии. Художественная литература подчиняется другим правилам, где, во-первых, ты пишешь то, что у тебя выходит. Вы пишете о своих внутренних движениях и эмоциях, не обязательно для того, чтобы свидетельствовать о своей вере — по крайней мере, неосознанно.

Н.С.: Как вы думаете, насколько открыта наша культура для той литературы, в которой Бог, религия и вера представлены более явно? Находимся ли мы в ситуации, когда, как сказала Фланнери О’Коннор, писатели должны кричать для глухих и рисовать большие фигуры для слепых, или автору веры лучше представить Божий призыв более тонкими способами?

ОЛ: Я думаю, что Божий призыв сегодня не может быть явным. По крайней мере, я так чувствую. Люди настолько сыты по горло и недоверчивы к культурному христианству, что даже смутное отношение к Богу или религии часто вызывает подозрение. Однако эта ситуация — секуляризация, постхристианство, лаицизм, как бы вы это ни называли — открывает большие возможности. Мы вернулись к истокам христианства, к миру, подобному тому, в который апостолы были посланы проповедовать, к неизведанной земле, которая не враждебна религии, которую эксплуатируют или которая так часто впадала в коммунитаризм. , или это привело к большому кровопролитию во всех наших христианских деноминациях. Сегодня на всех уровнях есть духовная жажда, стремление к чему-то другому. Вот где писатель с сильными христианскими убеждениями может вмешаться и помочь.

NS: Вы привносите в свою работу много собственного опыта. Но учитывая, насколько незнакомым — даже экзотическим — этот фон может поразить читателей здесь, как вы поступаете, чтобы русские, ливанские или православные аспекты ваших романов не звучали как фольклор?

О.Л.: Я действительно пишу то, что мне приходит в голову… Я действительно стремлюсь, чтобы мое письмо было вдохновленным, в самом сильном смысле этого слова. Письмо поистине аскетично. Это постоянная борьба, и я постоянно осознаю, что, так сказать, еще далек от финишной черты. Я действительно должен позволить потоку, который сильнее меня, пересечь меня. Хотя мое письмо, очевидно, включает в себя личные и биографические аспекты, оно также должно открываться для чего-то большего. Для меня важнее всего жизнь, жизнь этих персонажей, а не просто шаблонные детали. Эти персонажи должны быть воплощены.

НШ: Как вы думаете, ваша православная вера делает ваши романы менее интеллектуальными, чем католические? Или этот вопрос слишком карикатурный?

О.Л.: Ну, у разных авторов все по-разному. Лично я не пишу романа вместо этих [дидактических, теоретических романов]. Я не начинаю думать: «Я собираюсь доказать эту точку зрения» или «Я собираюсь построить сюжет, чтобы доказать свою точку зрения». Обычно я начинаю с реальной жизни. Что всегда на первом месте для меня, так это персонажи. Затем я пытаюсь построить сюжет, который раскроет их правду, покажет реальную жизнь, покажет веру, которая обретает плоть в персонажах, которые раздираются, переживают и борются — по нашему собственному образу.

НШ: По сравнению с западной моделью спасения «падение и искупление», которую мы получили от святого Августина, не думаете ли вы, что ваши сюжетные линии идут по другому пути спасения?

«Адские муки», Дионисий Мудрый, Ферапонтов монастырь, XV в. фундаментальное для меня: центральный персонаж Воскресения Христова. Особенно в Революция церковных свечей : Икона, которую рисует монах, представляет Сошествие Христа в ад. Для меня это центральное событие веры. И я хочу нарисовать для нас все его последствия, прямые или косвенные. В моем третьем романе мужчина отправляется на поиски своего сына, чтобы найти свою родословную в Ливане. Я хочу выделить этот центральный аспект веры, особенно в православии: божественное сыновство, идею о том, что для того, чтобы стать Богом, нужно признать себя сыном Божьим. Это главный постулат православной сотериологии – обожение. Может быть, это что-то конкретно православное.

NS: Вы упоминаете икону Терзания Ада в своем втором романе. Вообще, мне кажется, этот образ присутствует во всех ваших романах. Для вас это какая-то неявная поза? Должен ли писатель в современном мире сходить в ад подобно Христу?

ОЛ: Я действительно думаю, что это жизненно важная динамика, которая касается всех нас. Все наши жизненные пути имеют этот поворотный момент. Когда он нисходит в ад, Христос достигает самой низкой точки, и именно оттуда возникает жизнь. Вот и весь парадокс. Наша жизнь действительно построена на этом парадоксе — когда мы находимся в самой низкой точке, когда мы сталкиваемся с действительно трудными временами, свет может или может вспыхнуть, потому что вы сдаетесь в руки Кого-то большего.

NS: Вы женщина, жена, мать двух милых девочек. Влияет ли это на ваше письмо?

О.Л.: Конечно, постольку, поскольку письмо питается жизнью и нашей личной жизнью. Тогда… помните ранее, когда я упоминал об аскетизме? В процессе написания идет целая борьба, так как наше письмо основано на действительно личных вещах — борьба за то, чтобы не быть самовлюбленным или самодовольным. Как бы скромно это ни было, через нашу жизнь проходит что-то универсальное, через обыденность событий, просвечивает что-то от духовных путешествий, в которые я призван отправиться со своей семьей.

NS: Как то, что вы пишете, говорит о том, что вы женщина?

ОЛ: Удивительно то, что, хотя я писательница, три моих главных героя — мужчины, за исключением «Революция церковных свечей» , где есть еще женщина, а есть сильные женские персонажи. в Дом Зейдави . Действительно ли то, что я женщина, влияет на то, что я пишу? Сложный вопрос… (пауза) Вообще, я думаю, что материнство дает какую-то чувствительность, материнство заставляет нас очень близко прикоснуться к тайне Жизни. Конечно, папа тоже чувствует таинство Жизни, но материнство заставляет чувствовать себя совершенно подавленным. В этом есть невероятный парадокс и чувство благоговения и удивления. Писательница может засвидетельствовать это — это изумление перед Жизнью. Тогда каждый автор, мужчина или женщина, гораздо больше, чем просто это. На самом деле, я хотел бы вернуться к одному вопросу, который мы поднимали ранее.

НС: Конечно.

О.Л.: Литература сегодня затрагивает все меньше и меньше людей, и, возможно, в основном тех, кто уже принял чью-то сторону. Я понимаю, что моя читательская аудитория очень однородна — они принадлежат к старшему, все еще христианскому поколению. Вы должны реалистично относиться к своему фактическому свидетельству о Евангелии. Возможно, здесь есть ключевой момент: мы не должны просто заниматься тем, что нам удобно, или обращаться к людям, которые уже с нами. Сегодня предстоит настоящая работа, чтобы стать, как говорит св. Павел, «Иудеем для Иудеев» (1 Кор. 9).:20) и грека к грекам через литературу. Мы должны адаптировать наш стиль, наши сюжеты к людям, которые жаждут и которых мы, возможно, недостаточно кормим.

NS: Какой путь вы выбрали бы в этом отношении?

О.Л.: Начну с того, что мой стиль очень классический, даже тяжелый. Я думаю, что сегодня, с огромным стремлением все так сильно ускорить, с нашим постоянным запугиванием, люди не купятся на подобную литературу. Мы должны попытаться упростить вещи, не уступая при этом чрезмерному упрощению.

НШ: Есть ли современные авторы, которых вы находите вдохновляющими в этом отношении?

О.Л.: Я просто мало читаю современную литературу. (смеется) Я слишком увлекся Достоевским! Ранние романисты вдохновляют, но они также из другого времени и места. На самом деле, сегодня есть истинные христианские авторы, такие как Кристиан Бобин или Кристиан Сингер, у которых есть читатели. Но даже их публика невелика.

Н.С.: Хм… Стоит ли вам перейти к написанию сценариев? Или остаться в литературе?

О.Л.: Ну, я бы остался в литературе. Но это означает, что вам придется очень много работать, чтобы проанализировать то, что вы делаете, и понять, что нужно широкой публике — ответить им, но остаться самим собой… Возможно ли это вообще?

НС: (смеется) Последний вопрос: Когда вы умрете и достигнете трона Божественного Величия, есть ли что-то, что вы хотели бы сказать Богу? Или услышать, как Бог говорит вам? Может ли романист такое представить?

О. Л.: (посмеиваясь) Ну, для верующего наш Суд происходит сейчас, каждую секунду нашей жизни. Мы стоим перед Богом каждую минуту и ​​спрашиваем, как мне приблизиться к тебе? Что я не сделал, чтобы быть ближе к вам и другим? Для меня сейчас Суд.

__________

Перевод Ольги Лосской, La Révolution des cierges (Революция церковных свечей)
Gallimard, nrf, 2010, p. 146-147

Он никогда не стремился стать монахом. Это произошло случайно, в тот период его жизни, когда только радикальное решение могло вырвать его из отчаяния. Старые бури теперь утихли; возможно, пришло время начать заново. Бог, который весь был Любовью, простит ему его нерешительность. В любом случае, если он решит уйти, он будет действовать из милосердия; это было бы помочь его родственникам, поддержать мать, которой он пренебрегал двадцать шесть долгих лет вне мира…

Кисть была сухой и безжизненной в руке отца Григория, когда прозвенела вечерня. Звонок заставил его подпрыгнуть. Он рассматривал стены мастерской взглядом, удивленным тем, что все еще там. Уехать… Это была мечта или реальное решение? «Оставлять!» — закричал голос внутри него. Присоединиться к ним как можно быстрее — такова была его судьба. Эта уверенность охватила ум, который благодаря воспоминаниям уже был уведен далеко от монастыря.

Его взгляд остановился на иконке процесса. Оставлять? Оставить эту икону незаконченной? Да, это был бы настоящий акт самоотречения, самый прекрасный. Эту готовящуюся икону он возьмет с собой, возвестит ее миру с болью. Это было бы верным завершением этой иконы: оживить Воскресение в сердцах людей. Время его уединения подходило к концу, и Бог призывал его вернуться в мир, чтобы принести ему благую весть, как Христос, после сорока дней в пустыне, вернулся к своим ближним.

___

Il n’avait jamais désiré être moine. C’était venu par hasard, à un moment de sa vie où seule une décision Radiale pouvait l’arracher au désespoir. Maintenant les anciens orages se trouvaient apaisés, il était peut-être temps de beginner quelque selected de neuf. Dieu, qui était tout Amour, lui pardonnerait son irrésolution. D’ailleurs, s’il choisissait de partir, il agissait par charité : c’était pour venir en aide à ses proches, pour soutenir sa mère qu’il avait négligée durant ces vingt-six années hors du monde…

Le pinceau était sec et inerte dans la main du père Grégoire lorsque les vêpres sonnèrent. La cloche le fit sursauter. Il considéra les murs de l’atelier d’un œil étonné de se trouver encore la. Partir…    N’était-ce là qu’une simple rêverie ou une décision bien réelle ? Партир! criait une voix en lui. Les rejoindre au plus vite, telle devait être sa destinée. Cette certitude s’imposit à son esprit, que l’évocation du passé avait déjà mené très loin du monastère.

Сын, считай, что ты позируешь на иконе в пути. Partir, quitnant l’icône ainsi inachevée ? Oui, ce serait un véritable acte de renoncement, le plus beau. Cette icône en chantier, il l’emportait en lui, il la proclamerait au monde en souffrance. Voilà quelle serait la vraie manière de terminer cette icône : rendre la Résurrection vivante dans le cœur des hommes.