Белорусы, конечно, мирные люди, но… · Город 812

 …но не собираются отдавать своё «сэрца» той земле, на которой их пытаются поработить. (Отсылка к первым двум строчкам гимна Беларуси: «Мы, беларусы – мірныя людзі, Сэрцам адданыя роднай зямлі»)

Со дня проведения выборов в Беларуси прошло уже более двух месяцев, и с каждым днём становится всё очевиднее, что время эту рану не лечит. Всеобще-протестное настроение лишь нарастает, а терпение народа пропорционально уменьшается.

Смертный час умирающей надежды на то, что смена власти произойдёт мирным путём, становится всё ближе и ближе, потому что даже самый политически умеренный человек не сможет терпеть тех способов, которые применяет действующая власть, чтобы обеспечить сохранение «мира и порядка».

…Когда на меня косо посматривает ОМОН, я кидаю косые взгляды на стоящий рядом автозак и думаю, как несвоевременно я купила прекраснейшую красную юбку к белому свитеру. И что власти забыли уточнить, чей мир и порядок они охраняют: уж явно не мой и не таких, как я.

Народ всё больше злится,  агрессия, выражавшаяся до этого в смелых выкриках на митингах или просто на кухне за столом, начинает приобретать физические формы.

И вот, краем уха я уже слышу, как государственные белорусские каналы рассказывают, что протестующие набросились и избили наших самозабвенных «стражей порядка», а краем глаза вижу практически идентичные видео в новостной ленте очередного оппозиционного СМИ под заголовком: «Посмотрите, какой отпор дал наш народ, обрушившимся на него цепным псам бессовестного узурпатора!»

Интересно, кому я поверю?

Никому.

Каждый так сильно вцепился в своё, что, мне кажется, уже и сам слепо верит тому, что говорит.

В таких ситуациях не избежать обобщений и преувеличений, иллюзии собственного благородства и двойной этики. Поэтому доверять здесь можно только своим глазам. В крайнем случае, глазам живых людей, которые лично поделились с тобой увиденным.

А увиденное и услышанное подобным образом наталкивает меня на тревожные размышления.

Уверовав в своё единство, белорусы пытаются отстоять свою свободу и независимость всё более жёсткими методами. До недавнего времени они протестовали по воскресеньям, с этой недели объявили общенациональную забастовку, что, несомненно, подтачивает экономическую систему страны.  Это, конечно, эффективный способ борьбы с действующей властью, но всё же экономическая система «одна на всех» и рано или поздно результаты её разрушения скажутся и на протестующих.

Когда стоит вопрос выживания – уже не до мирных протестов. И какая-либо помощь «со стороны» вряд ли спасёт ситуацию. Но и это ещё не конец…

Если народ добьётся своего, то придёт время в полной мере осознать, что он не настолько един, как думает сейчас. «Жыве Беларусь» и борьба за такую расплывчатую свободу больше не сможет объединять людей. Придёт время четко и ясно определить, что такое свобода для белорусского народа и как «будзе жыць Беларусь», несложно догадаться, что мнения разойдутся.

Смогут ли новые честные выборы решить этот вопрос и не «замнут» ли «вопрос о выборах» вообще? Если раньше, читая требования протестующих, я видела: «уход президента и проведение новых выборов», то сейчас эта фраза всё чаще обрывается на первой её части.

Борьба за свободу, как будто, постепенно превращается в борьбу против режима. Поэтому и методы ужесточаются.

Лично мне не кажется, что оппозиции стоит идти на их радикализацию. Нынешний руководитель Беларуси уже однажды намекнул, что будет держаться за свою власть до самого конца, и что новых выборов не будет до тех пор, пока белорусский народ не убьёт его.

Лично я против того, чтобы борцы за свободы оказались перед необходимостью убийства человека.

Да, возможно, отказ от более радикальных методов не приведёт к смене власти, но то, что сделал белорусский народ даже на сегодняшний день, уже стало большим шагом к становлению свободного и демократического общества, за которое нужно бороться.

Более того, на мой взгляд, среди белорусов, на самом деле, сейчас не так много людей, которые отдают себе отчет в том, что ждет их после прихода новой власти. Некоторые мои знакомые идут на митинг просто чтобы получить драйв: это же так кайфово – укутаться с друзьями во флаг и, почувствовав единство, выкрикивать лозунги против действующего режима.

Многие, конечно, участвуют в протестах с целью освободить Беларусь. Однако при моих словах: «Ну, ты же понимаешь, что приход новой власти еще не гарантирует общественного благополучия, а в некоторых случаях даже наоборот», –  меня весьма настораживает ответ: «Ну, да… Я понимаю, но лучше уж хоть какие-то перемены, чем вот это вот».

Мне кажется, «хоть какие-то» в случае определения судьбы своей страны не подходят. Если уж выходишь на протесты, то нужно четко знать, чего ты хочешь после того, как будет свергнут существующий режим. А я вижу, что многие белорусы просто «заразились» общим настроением, заманивающим многообещающей свободой и демократией.

По-моему, это повод остановиться на мгновение и задуматься. И, возможно, изменить что-либо в своих взглядах и поведении.

А может быть, и нет: просто в полной мере осознать наиболее вероятные последствия и продолжить двигаться по уже намеченному пути. Ведь кто не рискует, тот…

Виктория Жорова, Гомель

«Белорусы — мирные люди?!» Репортаж Zerkalo.io, написанный по дороге из Киева до польской границы

По данным верховного комиссара ООН по делам беженцев Филиппо Гранди, уже более 368 тысяч человек покинули Украину после вторжения России. Одной из них была журналистка Zerkalo.io, которую война застала в Киеве. И это ее репортаж от первого лица.

Военные и гражданский во время воздушной тревоги, Киев. Фото: Reuters

В четверг утром 24 февраля, к тому моменту как война в Украине шла уже часа три, моя подруга Ульяна вышла на балкон покурить. Во дворе ее дома на Подоле все было спокойно. О том, что в городе и стране трагедия, с виду подсказывало лишь одно: периодически из подъездов семьями выходили соседи. Лица спокойные, в руках — пакеты и рюкзаки. Люди загружались в легковушки и уезжали — одни, как потом я прочла в новостях, из города, другие — из страны. Точно так же, но уже вечером, с коллегами эвакуировалась и я.

Мы собрались около 15.00 по Минску с чемоданами, куда уместили то, что смогли, и ждали свой автобус. Наверное, каждый из нас оставил часть вещей в Киеве — кто-то еще надеется, что сможет вернуться обратно. Автобус не приезжает, и нас разбивают на группы, будем ехать на такси. Первые ребята уезжают через пару часов, дальше — наша группа, на часах около 19.00.

Багажники забиты вещами. Этот громадный чемодан занял все место спереди, где сидит одна из наших коллег. У нас сзади — тоже портфели, сумки и пакеты на ногах, под ногами, за головой. Но это неважно. Главное — мы едем. Фото: Zerkalo.io

Конечная точка — пункт пропуска Рава-Русская, на границе с Польшей. Google-карта показывает, что до него где-то 600 километров. Рассчитали время: до границы — восемь часов. Кто-то прикинул, если ехать 150 км/ч, можно добраться быстро. Уже на окраинах Киева понимаем: о такой скорости можно забыть. Местами, кажется, двигаемся буквально на метр-два в час. Никто не возмущается. Ты едешь от войны и этому рад. Если едешь чуть быстрее, ты уже очень рад.

По трассе из окон видим, как, параллельно машинам, некоторые люди покидают столицу пешком. На остановках и вблизи заправок встречаем женщин лет 50−60 с клетчатыми сумками, непонятно: они кого-то ждут или пытаются словить попутку. Да попутки, кажется, и не останавливаются: многие заполнены людьми и завалены вещами, кто-то просто едет мимо. На все это тяжело смотреть.

Так люди идут в сторону границы пешком. Фото: Zerkalo.io

Первый крупный город на нашем пути — Житомир. Доехать до него сложно: движение идет очень медленно. Иногда наш водитель находит проселочные тропы, которыми можно эти пробки объехать. Тогда машина совещается, поедем или нет: а вдруг там боевые действия? Есть еще один вариант сэкономить время — встречная полоса, по которой в сторону Киева чаще всего никто не едет. Многие авто сворачивают туда. Сначала это страшно, потом — единственное спасение: кажется, за 10 минут можно проехать пробку, в которой стояли бы не меньше часа-двух.

В середине ночи нам с коллегами удалось уснуть. Разбудил громкий разговор нашего водителя с мужчиной из соседней машины. Оказалось, мы застряли в пробке теперь уже и на встречке. Стоит вся дорога и кажется, это не закончится никогда. Наш товарищ по несчастью из местных рассказывает, что до развязки, где машины смогут разъехаться, 30 километров.

— Доедешь через два дня, — нервно шутит мужчина. Он тоже следует из Киева, едет один, возвращается к себе домой.

— Я уже был на войне, — говорит он. — У меня сестра в военкомате работает, сейчас приеду, к утру пойду туда, получу форму, оружие — и воевать.

Еще проезжаем вперед, возвращаемся в свою полосу и на свой страх и риск сворачиваем в лес. Ночью, когда видишь вдали свет фар, начинаешь думать, что это может быть чей-то танк. В остальном в дороге спокойно: понимаешь, что тут бомбить не будут. Хотя, скорее, надеешься. Давит ситуация на заправках: часто на них или нет нужного вида топлива, или громадные очереди.

Последняя долгая пробка ждет нас в Ровенской области, дальше путь вдруг становится свободен. Движение резко ускоряется, как и потоки новостей о событиях в Украине, которые мы читаем без конца: что происходит в Киеве, где мы еще недавно спокойно жили, что в других городах, что с военными. Несколько раз по пути попадаются небольшие колонны украинской техники. На рассвете нас догоняют еще четверо коллег — это большая радость, дальше едем вместе.

Около 11.00 по Минску мы еще в пути: до погранпункта 28 километров. Наш водитель не спал 29 часов, но оптимизм не потерял. Говорит, нам повезло: объезжаем пробки проселочными дорогами и не стоим снова. В одной из приграничных деревень встречаем украинский танк.

«Знаете, очень паршиво себя чувствуем — словно мы предатели»

Подъезжаем к приграничному городку Раве-Русской. Где-то за 7 км до Польши начинается очередь из авто с бегущими от войны людьми. Нас тут же разворачивают мужчины в форме: «В конец очереди!» Мы решаем идти пешком, прощаемся с водителем, часть нашей команды остается ждать других коллег. Небольшой группой выдвигаемся с чемоданами и рюкзаками вперед, проходя мимо, кажется, бесконечного ряда машин.

Хвост очереди машин, стоящих в украинском городке Рава-Русская по дороге в Польшу. Фото: Zerkalo.io

По пути замечаю авто с открытой дверью, возле нее стоит мужчина лет 35—40 и придерживает детскую люльку на заднем сидении. Когда подхожу, мужчина не произносит ни слова, к разговору подключается его 31-летняя жена Элеонора. Говорит, семья с утра 24 февраля едет из-под Киева. Им удалось встроиться ближе к началу очереди — из-за маленьких детей.

— Одной девочке полгода, второй нет двух лет. Военные нас пропустили. Они помогают, как могут (плачет). Мы жили под Киевом, выехали вчера (24 февраля) в 19 вечера, — сумбурно рассказывает женщина и вспоминает. — Над нашим домой летели самолеты и вертолеты. Было очень страшно. Каждый раз, когда летел вертолет, я падала на пол своего дома и закрывала собой детей. Это ни одна здоровая психика не выдержит.

— Как будете выезжать? Ваш муж за рулем, но Украина не выпускает мужчин от 18 до 60 лет.

— Надеемся, они войдут в наше положение. Я не работаю, у меня в понедельник должна была быть операция (плачет). Предраковое состояние, оперировать нужно в любом случае. Если я за границей лягу в больницу, не на кого будет оставить детей. А если мужа не отпустят, я его тут не брошу, я останусь! Его брат остался, он в отряде самообороны и пошел защищать город. И мы, знаете, очень паршиво себя чувствуем — словно мы предатели. Надо оставаться. И мы не хотели бежать, но у нас нет выбора.

— А ще людину можете взяти? — обращается к Элеоноре женщина лет 70 с небольшой сумкой в руках. Но машина заполнена детьми, места нет, и она идет спрашивать других водителей.

Пенсионерка приехала на такси из Червонограда, это в 57 км отсюда. Она не знает, на чем добраться до погранперехода, где в Польше ее должен встретить зять.

— У меня дети за границей. Плачут, хотят, чтобы я ехала к ним. А с кем мне тут оставаться, что делать одной? — говорит собеседница и добавляет, что пешком дойти до границы не сможет.

Украинский город Рава-Русская у границы с Польшей 25 февраля 2021 года. Фото: Zerkalo.io

Впереди замечаю девушку-водителя с красными глазами то ли от слез, то ли от усталости и отсутствия сна. Стучусь в окно, представляюсь журналистом из Беларуси и спрашиваю, откуда она и ее попутчики:

— Меня зовут Лида, со мной мама, бабушка, мой брат-подросток, кошка и собака. Мы выехали из Ровенской области вчера в семь утра, сюда приехали к 21 часу и стоим. Не спали всю дорогу. И устали, и сложно сдерживать эмоции: уезжать не хочется, хотим домой. Тут остаются друзья, думаю про наших ребят в армии. Нам-то чего за себя бояться — кто будет бомбить польскую границу, где мы все стоим? А вот за хлопцев в армии невозможно не переживать. Некоторых наших знакомых забрали воевать.

— Где вы собираетесь жить в Польше?

— Снимем номер где-нибудь в отеле на пару дней. У нас есть знакомые в Кракове, в Чехии, но мы еще не определились, что будем делать дальше. Может, получится вернуться на днях, — надеется 28-летняя Лида.

— Мы очень переживали за белорусский народ, за все, что у вас происходит! — подключаются к разговору ее бабушка, которой на вид больше 70 лет, и мама. — И сейчас переживаем, вы ведь, по сути, уже оккупированы и как будет дальше, неизвестно (речь о том, что на территории Беларуси находятся российские войска. —  Прим. Zerkalo.io).

— Мы вас очень любим и понимаем! — громче говорит Лида, отстегивая ремень безопасности в машине. — Можно я вас обниму?

Девушка крепко меня обнимает со слезами и произносит: «Пусть вас бережет Бог».

В этом приграничном городке люди, кажется, спокойны. Кто-то идет с пакетами из магазинов, кто-то закупается в аптеке всем, что только может пригодиться, работает даже магазин «Мобилочка». Паники ни у кого нет. Мы прошли метров 400, и все мои собеседники остались далеко позади: авто двигаются очень медленно. Многие из них полностью забиты вещами, во многих дети, пожилые люди, домашние животные. Некоторые едут уже без мужчин. К концу населенного пункта очередь из машин заканчивается — это точка, откуда всех медленно пропускают вперед, что-то вроде блокпоста. Дальше — пустая дорога. Пешеходов никто не останавливает и не проверяет. Наша группа следующие пару километров почти не встречает пешеходов. Идем молча, стараемся помогать друг другу, решаем остановиться передохнуть на заправке.

Пустая дорога между городом и погранпереходом, где стоят машины на выезд. Фото: Zerkalo.io

К нашему приходу тут пара пассажирских автобусов, заполненных людьми, несколько авто. Две молодые женщины пытаются разобраться с кофейным автоматом. Видно, что нервничают:

— Семнадцатый час, как мы едем. В машине — я с ребенком, моя сестра со своими тремя детьми, одному из них — пять месяцев. Я сама за рулем, своих мужей мы оставили дома. Как думаете, каково это?

В другом конце зала стоят с небольшими сумками и портфелями две молодые девушки. На разговор с журналистами идут неохотно, но все же представляются — 20-летняя студентка Юля и ее подруга 22-летняя Оля из Львовской области. Рассказывают, что их к приграничью привезли родители. Девушки пошли пешком, а те поехали обратно.

— Моя мама очень плакала, когда мы прощались. Папе 63 года, он не видит смысла куда-то убегать и остался в деревне, как и вся семья, — спокойно рассказывает Оля.

— Моя не поехала, потому что не хочет оставлять папу, а его не выпустят. Да и дома дедушка старенький, собака. У нас тут более-менее спокойно, хотя ночью страшно: не знаешь, что будет утром, — добавляет Юля и говорит, что многие мужчины из ее городка собираются воевать. — Все, кто может, идут на Восток страны или в местные отряды территориальной самообороны. Многие знакомые за свои деньги купили оружие, боеприпасы и пошли. Одногруппник воюет где-то в Киеве, Олины друзья поехали в Харьков навестить близких и остались там — защищать город.

— Простите за вопрос. Вы улыбаетесь все время, пока мы говорим, и кажетесь очень спокойными.

—  Мы еще не понимаем, что происходит! Ну, мне 20 лет, я никогда не могла подумать, что буду бежать от войны и жить где-то неизвестно где, сама, работать. Я еще даже нигде не работала. И страшно, и смешно. Мы сами не понимаем, что происходит, — отвечает Юля.

— В Польше нас ждет моя одноклассница, она поможет устроиться на какую-то ферму или убирать в домах, чтобы мы могли зарабатывать хотя бы на продукты, — растерянно добавляет ее подруга и говорит, что с собой у них только вода и печенье. — Больших денег, конечно, тоже нет. Да и вещей брали мало: документы, лекарства, повседневная одежда. Мы не знаем, как будет дальше, может, придется и родных вывозить. Но хотим вернуться в Украину, как только будет такая возможность. Не хотим быть в Польше или где-то еще.

— Мне 40 лет. Если надо будет воевать — пойду. В армии служил, с оружием немного обращаться умею. Мне не страшно, — сухо и, кажется, со смущением рассказывает мне сотрудник заправки.

Он говорит, что местные пока не паникуют — вокруг «тишина». Сам мужчина домой сходил только переночевать. По его словам, до границы остается километр. Мы снова распределяем вещи и идем вперед. Стоят фуры, прибывают пассажирские автобусы, открыты небольшие домики, где оформляют страховку, меняют деньги. Возле одного из таких встречаем двух мужчин, которые бодро шагают обратно в город.

— Вас не пустили к границе?

— А мы и не спрашивали, пустят ли. Я вывозил жену и ребенка, ему 2,5 года. А это мой отец. Вот возвращаемся. Все будет хорошо, — бросает молодой отец напоследок.

На дороге как раз начинается новая длинная очередь из машин: фуры и легковушки, они уже стоят на въезд. Мое внимание привлекает мужчина в ярко-зеленой куртке — он крепко обнимает женщину. Та плачет. Возможно, это его жена или сестра. Женщина садится в машину, за руль — девушка помоложе, а мужчина уходит обратно, не оглядываясь и, кажется, не отрывая глаза от асфальта. Дальше они поедут без него.

«Представляете, человек прилетел покататься на лыжах и остался на войну»

Около 13.30 по Минску мы приближаемся к пункту пропуска. До него остается метров 400, тут нас встречают пограничники с автоматами и небольшие группы людей, в основном иностранцы. Украинские силовики говорят с ними на русском и украинском, объясняют, что без визы их не пропустят, те не понимают ни слова.

«Я из Бразилии, мне не нужна никакая виза, что они от меня хотят?!» — громко возмущается парень, он приехал в Украину на четыре дня по работе. Рядом с ним стоит студент из Ирака, успевший отучиться в стране два месяца. В толпе коллеги знакомятся с семьей, которая неделю назад впервые прилетела отдохнуть в Буковель. Сегодня должен был быть обратный рейс, вместо этого они стоят на границе с Польшей.

— Мы живем в Великобритании. Я с дочкой — из Казахстана, а мой муж мой — литовец, — говорит Елена. — Знаете, Великобритания сразу предупредила, что эвакуировать не будет, сказали лишь подальше отойти от окон.

 — Почему вы решили лететь именно сейчас? Ведь западные страны много говорили о возможной войне в последние месяцы.

— Знаете, а мы не верили! Думали, все только на Донбассе, а мы летим на другой конец страны. Да и посольства переезжали во Львов. Рейс тоже не отменили, вот мы и полетели, — говорит женщина.

— Вы кажетесь очень спокойными. Или это сейчас уже так?

— Да, это мы спокойные уже, потому что стоим в очереди, о нас знают, куда-то вроде бы поведут — уже не так страшно. А до этого плакали каждый по очереди, чтобы внуков не пугать. Еще одного нашего друга не выпускают, потому что у него украинское гражданство. Представляете, человек прилетел покататься на лыжах и остался на войну.

Рядом с нами стоит молодая пара, пограничники просят парня вернуться:

— Вас не пропустят, — говорит такой же молодой парень в форме и с автоматом.

— Пустите провести жену, она на 9-м месяце беременности, ей рожать на днях. Парни, ну поймите, как ей одной идти?! — просит украинец. Для будущего отца сделали исключение. Пара молчит и лишь обнимает друг друга.

Фото: Reuters

Так мы стоим около часа, потом нас все-таки ведут к шлагбауму, где снова нужно ждать. Потом — ждать уже в помещении паспортного контроля, там хотя бы тепло. Рядом с нами — десятки женщин с маленькими детьми, колясками, есть и мужчины. А сколько еще осталось на улице, сколько стоит в городе и сколько еще едет? Здесь, кажется, нет войны — есть только люди, которые от нее бегут.

К шести часам вечера мы прошли паспортный контроль. Снова еще полчаса ждать, пока нас отведут к польской границе. Там еще час под местным шлагбаумом. За нашей группой — несколько женщин с детьми в колясках под пледами или полотенцами. В Польшу пускают только на транспорте, но машины никого не подбирают — лишь двое водителей сами предложили помощь и перевезли нескольких человек. Впереди нас — измученная худенькая киевлянка с тремя детьми. Когда ее сын в разговоре слышит, откуда мы, задает моей коллеге вопрос: «Белорусы — мирные люди?!» На вид мальчику лет 12.

Мы проходим. В Польше нас должны встретить. Тяжело думать о коллегах, которые еще не с нами, об украинцах, которые боятся оставаться в своей же стране.

Я прохожу с чувством вины и стыда.

с кем собрался воевать Лукашенко? — EADaily, 1 апреля 2016 — Новости политики, Новости России

На фоне экономического кризиса, сопровождающегося падением производства, зарплат и огромным уровнем инфляции, в Белоруссии готовится новая военная доктрина. Это тем более странно и неожиданно при условии того, что военная угроза со стороны соседей едва ли более вероятна, нежели двадцать лет назад. Такая инициатива властей была бы понятна в каком-нибудь регионе Африки или Латинской Америки, где десятилетиями существуют угрозы гражданских войн и конфликтов с соседями. Однако сами белорусские власти постоянно твердят о том, что находятся в центре цивилизованной Европы и проводят миролюбивую политику. Представление об особом уровне миролюбивости белорусов отражено в идеологии белорусского государства, которая преподается в ВУЗах страны в качестве отдельного предмета. Белорусский государственный гимн содержит строку «Мы белорусы — мирные люди», послужившую названием для недавнего пропагандистского документального фильма белорусского телевидения об особой миротворческой миссии Белоруссии в регионе.

Пацифизм, возведенный в ранг государственной идеологии, достался Белоруссии в наследство от СССР, где «борьба за мир» была важной частью официальной пропаганды. Но то, что было естественным для сверхдержавы во времена «холодной войны», выглядит зачастую странно и неуместно для небольшой страны, играющей совершенно незначительную роль в международной политике. Для рассуждений о миролюбивости или воинственности народа, получившего государственность лишь в результате распада СССР в 1991 году, попросту нет никаких исторических оснований. Участие белорусов в военных действиях связано с нахождением в составе СССР, Российской империи или других государств. Тем не менее миф о «мирных белорусах» в последние годы активно эксплуатировался как властями, так и националистической оппозицией, обрастая дополнительными чертами. Среди них особое значение приобрел пропагандистский штамп о том, что Белоруссия сохранила мир в ситуации, когда по всему миру бушуют вооруженные конфликты. Так, еще в 2011 году Александр Лукашенко заявил, что «на фоне вооруженных конфликтов, которыми охвачен современный мир, каждый понимает, что главное в жизни — это чистое небо над головой, спокойствие и уверенность наших людей в завтрашнем дне».

Белорусские СМИ уже давно используют любые новости о конфликтах, беспорядках и просто бедствиях для того, чтобы подчеркнуть «стабильность и порядок», царящие в стране. В 2015 году тематика мирной жизни заняла центральное место как в предвыборной программе Лукашенко, так и в его выступлениях на различные темы, принимая подчас достаточно странные формы для страны, которая никогда самостоятельно не участвовала в военных действиях. Например, в предвыборной программе Лукашенко есть такие строки: «Когда война пришла к нашему порогу, мы осознали — нет ничего дороже мира… Нам в Белоруссии удается сохранить мир, мы не слышим выстрелов и разрывов снарядов, у нас есть возможность спокойно трудиться, растить детей и радоваться мирной жизни».

Последний раз война «пришла к порогу» в 1941 году, и ее бремя вынес советский народ, а не отдельно белорусы, которые ничего не смогли бы сделать сами по себе против немецких войск. Тем не менее внезапный прилив миролюбия, сопровождающийся искажением исторических фактов, является не случайным. В первую очередь интенсивная эксплуатация мифа об отсутствии войны как результата многолетнего правления Лукашенко призвана отвлечь население от нарастающего экономического кризиса и извлечь максимальные дивиденды из украинского конфликта, позволяющего представить отсутствие войны в Белоруссии как достижение властей. Однако у белорусской пропагандистской риторики, большей частью напоминающей по духу пустые и непонятно кому адресованные лозунги брежневского периода вроде «Миру — мир!» или «За разоружение, мир и дружбу!», обнаружились и совершенно новые нотки. Они связаны с курсом на «белорусизацию» и формированием новой идентичности на принципах антирусского этнического национализма, которая в перспективе должна сделать Белоруссию страной с европейскими корнями, имеющей предельно мало общего с Россией, а белорусов — отдельной нацией, полностью оторванной от общерусского корня.

Растущий накал националистического пафоса, в немалой степени позаимствованный у местной русофобской оппозиции, невозможно удержать без образов внешних врагов и угроз, якобы окружающих Белоруссию на протяжении «многовековой» истории. Созданный пропагандой миф о «тысячелетней» белорусской государственности предполагает, что белорусы «веками шли» к независимости. Конечно, ни к какой независимости белорусы (западная ветвь русского народа) никогда не шли, а сама белорусская государственность возникла как вынужденная реакция на процессы распада СССР, будучи вовсе не сознательным выбором, а тяжким бременем, которое внезапно обрушилось на народные плечи. Тем не менее националистический миф о «добытой в боях» независимости очень важен сегодня для белорусских властей, вплотную приблизивших страну к экономическому развалу, политическому кризису и моральному банкротству «национальной идеи». Именно искусственно взращиваемый национализм и требует неизбежного появления у «мирных людей» воинственных и даже милитаристских настроений, которые мало-помалу внедряются в массовое сознание белорусов. Таким образом, подготовка новой военной доктрины не только позволяет отвлечь внимание от экономической разрухи, но является частью политики насаждения национализма и белорусизации. От каких же врагов должна защитить белорусов новая военная концепция?

Предыдущая военная доктрина была утверждена в 2002 году, а о проекте новой стало известно в конце октября прошлого года, когда, по интересному совпадению, была отвергнута инициатива России о размещении в Белоруссии российской авиабазы. Оппозиционные и государственные эксперты неожиданно сошлись в том, что авиабаза не только не нужна Минску, но и представляет угрозу белорусскому суверенитету. Позже в СМИ появились и некоторые сведения о содержании новой доктрины, которая должна пополниться понятиями «внутренний вооруженный конфликт» и «гибридная война». Комментируя разработку новой военной доктрины, министр обороны Андрей Равков в интервью белорусскому телевидению отметил, что «серьезно изменилась обстановка как в мире, в Европейском регионе, так и у наших границ». Если обстановка изменилась настолько, что требует глубокой переработки военной доктрины, то логично предположить, что появились и те страны, которые могут рассматриваться в виде вероятного противника. Однако, считает Равков, врагов у Белоруссии нет, поэтому «мы никого не рассматриваем в качестве противника».

Тем не менее противник все-таки существует, так как в интерпретации белорусских экспертов изменения в военной доктрине были представлены как реакция на украинские события. Один из экспертов — Юрий Царик, председатель Наблюдательного совета белорусского «Центра стратегических и внешнеполитических исследований», рассуждая о «гибридных войнах», заявил, что у украинского «Правого сектора» (организация запрещена в РФ) вполне могут быть российские корни. Ранее в авторском блоге на сайте официального издания Администрации президента «Советская Белоруссия» он написал, что Белоруссия осуществляет по отношению к России, уже отторгнувшей часть Украины, «политику сдерживания», помогая тем самым НАТО и ЕС ограничить возможности России по наращиванию напряженности в Восточной Европе.

«Центр стратегических и внешнеполитических исследований» представляет себя в качестве неправительственной некоммерческой независимой исследовательской организации. Этот статус вызывает справедливые сомнения, так как в Белоруссии даже независимые СМИ испытывают давление властей и сталкиваются со значительными трудностями. Поверить же в «независимость» центра, претендующего на занятия внешней политикой, практически невозможно, особенно учитывая регулярное появление его представителей в предельно закрытых для любых независимых фигур государственных изданиях, участие его сотрудников в работе президентской организации РОО «Белая Русь», тесное взаимодействие с министерствами и ведомствами, а также активное присутствие в пропагандистских кампаниях (например, в президентской кампании 2015 года). Поэтому рассуждения экспертов этого Центра можно рассматривать как отражение тех настроений, которые распространены среди белорусской политической элиты, усиленно налаживающей в последнее время контакты с Западом.

В сентябре 2015 года Центр опубликовал экспертный доклад под названием «Новая геостратегия России», который носит выраженно антироссийский характер. Соединяя характерные для «белорусской геополитической мысли» мегаломанские фантазии с русофобией, авторы приходят к выводу, что Россия переносит линии стратегической обороны от своих границ к линии, проходящей через западную границу Калининградской области, Белоруссии, Украины, Приднестровья, южные границы Абхазии и Южной Осетии и через восточные и южные границы Казахстана, Киргизии и Таджикистана. В странах вдоль этой линии Россия «провоцирует нестабильность» с целью уменьшения влияния в данных регионах других мировых и региональных держав, «нагнетает напряженность» на Ближнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе и стремится обеспечить признание со стороны мировых держав постсоветского пространства эксклюзивной сферой российских интересов. Кроме этих замыслов в духе фантазий Госдепа об «империи зла», Россия, согласно докладу, содействует «подрыву единства» Евро-Атлантики, «дезинтеграции» ЕС и НАТО, а также «усилению напряжённости» в отношениях между другими мировыми державами и региональными государствами (США и Китаем, США и Ираном). Авторы «предупреждают» все заинтересованные стороны о том, что если новая российская геостратегия будет успешно реализована, то миру угрожает новая многополярная «холодная война».

Итак, доклад «независимого» белорусского центра недвусмысленно дает понять, что у стран бывшего СССР, а заодно и у остального мира, есть опасный враг, и этим врагом является Россия. В контексте подобных представлений разработка новой белорусской военной доктрины выглядит вполне логичным шагом. Пока белорусские власти предпочитают говорить о нейтралитете и «многовекторной» внешней политике. При этом Белоруссия, верный «союзник» России, весь период независимости которого оплачен российскими деньгами, готовится к возможным военным действиям в условиях той самой «гибридной войны», в ведении которой Запад обвиняет Москву.

Встречаясь 30 марта с заместителем помощника министра обороны США Майклом Карпентером, Александр Лукашенко заявил, что новая Военная доктрина Белоруссии носит сугубо оборонительный характер. До этого оппозиционные и государственные эксперты популярно разъяснили общественности, от кого собирается обороняться Белоруссия и почему понадобилось срочно принимать новую доктрину: было указано на «аннексию Крыма», на «зелёных человечков» и необходимость выработки системы «свой-чужой» при восприятии военно-политических отношений Белоруссии и России.
Лукашенко сообщил представителю Пентагона, что Белоруссия и Россия являются как бы союзниками и состоят в ОДКБ, но это отнюдь не означает, что в случае нападения на Россию белорусские солдаты отправятся её защищать. «Но я вам прямо скажу как военному человеку: если кто-то попробует с нами воевать — мы, конечно, будем защищаться и выполнять союзнические обязательства с Россией, но только на этом клочке земли, на западном направлении, в Белоруссии. Других у нас интересов нет», — сказал Лукашенко. Это значит, что Россия должна вооружать Белоруссию, прикрывать её своим «ядерным зонтиком», а руководство Белоруссии даже не рассматривает возможность воевать где-либо, кроме как на «этом клочке земли».

Понятно, что белорусская армия способна решать только крайне ограниченный круг задач и не может реально противостоять ни армии России, ни вооруженным силам НАТО. Однако и Грузия со своей небольшой армией, напав в 2008 году на российских миротворцев, не собиралась вступать в военные действия планетарного масштаба. Столь же малозначительной не так давно представлялась и украинская армия, которая сегодня ведет войну против собственных граждан при моральной поддержке США и ЕС. Грузинская и украинская авантюры начинались с насаждения антироссийских установок и этнического национализма. Насаждение антироссийских настроений и национализма уже на протяжении ряда лет является неотъемлемой частью политики белорусских властей, которые постепенно перехватывают инициативу у радикальной националистической оппозиции. Тиражируемый пропагандой лозунг «Мы — белорусы» обретает смысл только в идеологическом противопоставлении России и при отрицании русских корней белорусского народа. Спрос на региональные войны, существующий среди западных любителей геополитических игр на «великой шахматной доске», может сделать востребованной и белорусскую армию, вполне подходящую для локального конфликта с Россией или просто войны со своим народом. Артур Григорьев

Все, что вам нужно знать о правах человека в Беларуси

Назад в Беларусь

Права на свободу выражения мнений, ассоциаций и мирных собраний оставались строго ограниченными. Пытки и другие виды жестокого обращения оставались распространенным явлением и совершались безнаказанно. Система правосудия систематически использовалась для подавления инакомыслия. Права детей систематически нарушались в системе уголовного правосудия. Смертные приговоры и казни продолжались. Мигранты подвергались жестокому обращению со стороны властей. Произвольные увольнения и преследования медицинских работников отрицательно сказывались на качестве и доступности медицинской помощи.

Фон

После спорных президентских выборов в августе 2020 года и отказа ЕС и США, среди прочего, признать действующего Александра Лукашенко избранным президентом, страна столкнулась с растущей международной изоляцией, против ее руководства были введены новые санкции.

Белорусские власти содействовали транзиту людей из стран происхождения беженцев и мигрантов в Беларусь и подталкивали их в сторону ЕС, реализуя угрозу Александра Лукашенко «перестать охранять» ее границы от беженцев.

Неоднократно появлялись обвинения в том, что власти преследуют инакомыслящих в изгнании, в том числе с помощью смертоносных средств.

Около половины населения было вакцинировано против Covid-19, в том числе почти 40% — двумя дозами; имеющиеся вакцины превысили потребление. Число официально зарегистрированных смертей, связанных с пандемией, превысило 5500, но реальное число могло быть значительно выше из-за преднамеренного занижения сведений, отсутствия свободных СМИ и независимых наблюдателей за здоровьем, а также мести разоблачителям.

Свобода слова

Свобода слова по-прежнему строго ограничивалась. Десятки независимых журналистов и блоггеров были привлечены к уголовной ответственности и заключены в тюрьму. Более 480 веб-сайтов, в том числе веб-сайты крупных национальных и международных новостных агентств, и более 400 групп Telegram были заблокированы за их независимые сообщения, а некоторые из них были произвольно запрещены как «экстремистские». Десятки критиков правительства были заключены в тюрьму за оскорбление чиновников, что оставалось преступлением.

В марте корреспондент TUT.by Екатерина Борисевич была приговорена к шести месяцам лишения свободы и крупному штрафу по сфабрикованному обвинению в раскрытии официальной фальсификации доказательств убийства в ноябре 2020 года художника и мирного демонстранта Романа Бондаренко.

В мае власти заблокировали доступ к TUT.by якобы за «многочисленные нарушения Закона о СМИ», провели массовые обыски в его помещениях по всей Беларуси и задержали 14 сотрудников по необоснованным обвинениям, в том числе в уклонении от уплаты налогов. 13 августа TUT.by и его зеркальный сайт Zerkalo.io были объявлены «экстремистскими», что привело к уголовной ответственности за распространение их материалов.

На конец года 32 журналиста оставались в тюрьмах за самодеятельность.

23 мая журналист и блогер в изгнании Роман Пратасевич и его партнерша София Сапега были арестованы после того, как их рейс из Греции в Литву был вынужден приземлиться в белорусской столице Минске после явно ложного сообщения о бомбе. Оба содержались без связи с внешним миром в течение нескольких дней и были произвольно обвинены в подстрекательстве к массовым беспорядкам и «грубом нарушении общественного порядка»; Роману Протасевичу было предъявлено дополнительное обвинение в «возбуждении социальной розни». Он трижды появлялся на телевидении, чтобы «признаться» и дать показания против других, а также заверить, что с ним не жестоко обращаются, хотя на первом видео были показаны возможные травмы. Затем 25 июня его и Софию Сапегу перевели в неизвестное место под домашний арест, и им разрешили публиковать сообщения в Твиттере до августа. В декабре оба все еще ожидали суда, хотя их местонахождение оставалось неизвестным, а их адвокатам было запрещено разглашать какую-либо информацию.

Все случаи критики свободы слова людьми из разных слоев общества преследовались в рамках несправедливого судебного разбирательства. ¹

Свобода ассоциации

Власти усилили подавление независимых организаций гражданского общества, в том числе НПО и профессиональных объединений юристов, профсоюзов, политических групп и самоорганизующихся этнических и религиозных сообществ.

Только 22 июля власти распорядились закрыть 53 НПО. К концу года более 270 организаций гражданского общества были произвольно распущены или находились в процессе принудительного закрытия. Сотни, а возможно, и тысячи гражданских активистов покинули Беларусь, опасаясь репрессий. В ноябрьском интервью Би-би-си, отвечая на вопрос о массовом закрытии НКО, Александр Лукашенко отождествил НКО с политической оппозицией и пообещал «вырезать всех подонков, которых вы [Запад] финансируете».

В феврале власти провели обыски в офисе известной правозащитной группы «Вясна» в Минске, а в марте против «Вясны» было возбуждено необоснованное уголовное дело. В течение года были задержаны пять сотрудников, в том числе ее основатель Алесь Беляцкий. В ноябре Леонид Судаленко и Татьяна Ласица были приговорены к трем и двум с половиной годам лишения свободы соответственно за предполагаемую роль в «нарушении общественного порядка». Другие участники «Весны», в том числе ранее задержанные Марфа Рабкова и Андрей Чапюк, в конце года ожидали суда.

Свобода собраний

Власти сохраняли действенный запрет на мирные акции протеста, предусматривая аресты участников на срок до 15 суток или крупные штрафы. По данным «Вясны», более 900 человек были арестованы и привлечены к уголовной ответственности по политически мотивированным делам; многие из них были приговорены к длительным срокам тюремного заключения по ложным обвинениям в «массовых беспорядках» и другим обвинениям, связанным с протестами.

В январе просочилась аудиозапись, в которой высокопоставленный полицейский инструктировал подчиненных ему сотрудников игнорировать международное право в области прав человека при общении с протестующими и оправдывал стрельбу резиновыми пулями по жизненно важным органам протестующих, подразумевая, что их смерть будет приемлемой. . ²

В июле вступили в силу законодательные поправки в «законы о защите суверенитета и конституционного строя». Наглядно опираясь на уроки подавления мирных протестов в 2020 году, они включали расширение сферы применения и масштабов мер чрезвычайного положения, усиление полномочий правоохранительных органов и возложение на Вооруженные Силы задач по «пресечению массовых беспорядков».

Пытки и другие виды жестокого обращения

Пытки и другие виды жестокого обращения оставались широко распространенными и повсеместными, а виновные по-прежнему пользовались абсолютной безнаказанностью. В ноябрьском интервью Би-би-си Александр Лукашенко признал, что в августе 2020 года к задержанным в СИЗО на Окрестина в Минске применялось насилие; он и его официальные лица ранее отклонили доказательства этого как «фальшивые». За его признанием не последовало никаких попыток привлечь к ответственности виновных.

Сотрудники правоохранительных органов, применявшие к протестующим пытки и другие виды жестокого обращения, в том числе чрезмерную силу, остались безнаказанными. Демонстранты, привлеченные к уголовной ответственности за участие в протестах 2020 года, были отмечены особо жестоким обращением и условиями содержания в тюрьме.

В мае в Шкловской тюрьме скоропостижно скончался активист мирной оппозиции Витольд Ашурак, где он отбывал пятилетний срок. В письме он жаловался, что тюремная администрация заставляла его и других «политических» заключенных носить на тюремной одежде отчетливые желтые бирки. Власти отказались рассматривать его смерть как подозрительную и выпустили видео, по всей видимости, сфабрикованное, на котором видно, как Витольд Ашурак идет и внезапно падает в пустой камере.

Несправедливые процессы

Власти систематически злоупотребляли системой правосудия, чтобы подавить любое инакомыслие, сажать в тюрьму политических оппонентов и правозащитников, а также запугивать и заставлять замолчать их адвокатов. Судьи были явно предвзяты к органам прокуратуры и правоохранительным органам, которые были широко задействованы для возбуждения необоснованных уголовных и административных дел и предоставления необходимых «доказательств» для судебных процессов. Закрытые слушания по уголовным делам стали нормой в политически мотивированных делах, при этом все материалы дела были засекречены, а адвокатов регулярно заставляли подписывать подписки о неразглашении или подвергали суровым наказаниям.

По данным проекта Defenders.by, с февраля по август более 30 адвокатов были лишены статуса или отказали в продлении лицензии после того, как защищали жертв политически мотивированных преследований или участвовали в мирных акциях протеста. В ноябре новый закон еще больше усилил контроль Министерства юстиции над адвокатурой, и в соответствии с другими новыми постановлениями количество лицензированных адвокатов сократилось на 7% в период с января по ноябрь.

В июле Верховный суд приговорил бывшего банкира, пытавшегося баллотироваться на президентских выборах 2020 года, к 14 годам лишения свободы по ложному обвинению во взяточничестве и отмывании денег. Виктора Бабарико также оштрафовали на сумму, эквивалентную 57 000 долларов США, и обязали выплатить более 18 миллионов долларов США в качестве «компенсации причиненного ущерба».

В сентябре двое наиболее видных оппозиционеров, оставшихся в Беларуси, Мария Колесникова и Максим Знак, были осуждены после быстрого закрытого судебного разбирательства и приговорены к 11 и 10 годам лишения свободы соответственно по ложным обвинениям в заговоре, «экстремизме» и национальной безопасности. связанные правонарушения.

Права детей

Права детей регулярно нарушались в контексте уголовного правосудия.

По меньшей мере 10 протестующих детей и один блогер были арестованы после протестов после выборов. Все они были осуждены в 2021 году в ходе закрытых политически мотивированных судебных процессов и приговорены к лишению свободы. Троим исполнилось 18 лет в 2021 году, когда они ожидали суда, и их судили как взрослых. Многие жаловались на пытки в заключении.

Никите Залатарову, 16 лет, когда его арестовали в 2020 году, ему отказали в лекарствах от эпилепсии и неоднократно подвергали избиениям и казням на электрическом стуле. Его приговорили к пяти годам лишения свободы и впоследствии обвинили в насилии над тюремным надзирателем, за что ему дали дополнительный срок заключения.

Детей по-прежнему отправляли в тюрьму за мелкие ненасильственные преступления, связанные с наркотиками, и приговаривали к лишению свободы на срок от семи до 12 лет. Количество таких приговоров в 2021 году было неизвестно, но власти указали на рост числа таких судебных преследований детей. ³

Смертная казнь

Смертные приговоры по-прежнему выносились, а казни проводились тайно. Два двадцатилетних брата, приговоренных к смертной казни в 2020 году, Станислав и Илья Косцев, были помилованы, что стало вторым подобным помилованием с момента обретения Беларусью независимости.

Права беженцев и мигрантов

Белорусские власти способствовали въезду в Беларусь тысяч людей из стран происхождения мигрантов и беженцев, соблазненных ложным обещанием беспрепятственного въезда в ЕС. Вместо этого мигранты и беженцы столкнулись с противодействием со стороны Польши, Литвы и Латвии. ⁴ Мигрантов, которые были возвращены или не смогли пересечь границу Польши, избивали и подвергали другим формам насилия; были лишены пищи, воды, крова и санитарии; и были объектами кражи телефонов и вымогательства со стороны белорусских силовиков. Белорусские пограничники регулярно не позволяли людям, застрявшим в приграничной зоне, покинуть огороженную территорию пограничной полосы. Несколько человек, в том числе как минимум один ребенок, умерли от переохлаждения.

Гражданин Ирака Ребин Сирван был выслан из Беларуси после того, как попытался найти убежище в стране.

Право на здоровье

Продолжающаяся нехватка кадров в сфере здравоохранения, вызванная пандемией, усугублялась жестокими репрессиями, включая произвольные увольнения и уголовные преследования, в отношении медицинских работников, которые поддержали мирные протесты в 2020 году или разоблачили жестокость и масштабы полицейского насилия в отношении протестующих. ⁵

Такие действия повлияли на качество и доступность медицинской помощи. В Гродно был закрыт независимый детский хоспис, финансируемый на частные пожертвования, в ответ на то, что его директор выразил солидарность с поствыборными протестами.

1. Кампания «Стоим вместе с Беларусью», январь
2. «Беларусь: угрозы правительства и история подавления протестов требуют срочного международного реагирования», 24 марта
3. «Беларусь: подавление детей», январь
4. «Беларусь/ЕС: Новые доказательства жестокого насилия со стороны белорусских сил в отношении лиц, ищущих убежища, и мигрантов, столкнувшихся с противодействием со стороны ЕС», 20 декабря
5. «Беларусь: репрессии против медиков», январь

Нет

ПОЛУЧИТЬ ОТЧЕТ МЕЖДУНАРОДНОЙ АМНИСТИИ 2021/22

Скачать

• amnesty.org/en/wp-content/uploads/2022/03/WEBPOL1048702022SPANISH-1.pdf» data-label=»ESPAÑOL»> ESPAÑOL
• FRANÇAIS
• العربية
• Английский

Скачать

Нет

1 World: Беларусь

01 | Хьюман Райтс Вотч

Беспрецедентная волна массовых и в основном мирных протестов захлестнула Беларусь после оспариваемого переизбрания 9 августа Александра Лукашенко, занимающего пост президента с 1994 года. Белорусские силовики произвольно задержали тысячи людей, сотни подвергли пыткам и другим жестокое обращение в попытке подавить протесты. Однако оскорбления только усилили общественное возмущение. Десятки тысяч продолжали мирные демонстрации за честные выборы и правосудие за нарушения.

Власти возбудили сотни политически мотивированных уголовных дел против представителей политической оппозиции, протестующих и их сторонников. Во многих случаях они задерживали, избивали, штрафовали или депортировали журналистов, освещавших протесты, и лишали их аккредитации. Они временно заблокировали десятки веб-сайтов и в течение нескольких дней жестко ограничивали доступ в Интернет.

Свободные и честные выборы

Президентские выборы были омрачены арестами ведущих кандидатов от оппозиции, необоснованными отказами зарегистрировать некоторых кандидатов от оппозиции для участия в голосовании и обвинениями в массовых фальсификациях.

В мае Центральная избирательная комиссия (ЦИК) отказала в регистрации кандидатуры Сергею Тихановскому, популярному блогеру, отбывавшему наказание за административное правонарушение в виде организации несанкционированной акции протеста, на том основании, что он не подписал регистрационные документы лично. Вместо него свою кандидатуру выдвинула его супруга Светлана Тихановская. В середине июня Тихановская получила анонимный звонок с угрозами безопасности ее детей, если она не сойдет с дистанции. Тихановская осталась в гонке, но отправила своих детей в безопасную страну.

18 июня власти арестовали ведущего кандидата от оппозиции Виктора Бабарико и его сына Эдуарда. Позже власти объявили, что Бабарико предъявили обвинения в уклонении от уплаты налогов, отмывании денег и взяточничестве. На момент написания статьи Бабарико, заявивший, что обвинения сфабрикованы, оставался в предварительном заключении.

ЦИК запретил баллотироваться другому ключевому кандидату от оппозиции, Валерию Цепкало, на основании сомнительных заявлений о том, что более половины подписей его кандидатуры недействительны.

Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ БДИПЧ) не наблюдало за выборами из-за отсутствия своевременного приглашения из Беларуси.

Консорциум белорусских правозащитных организаций попытался провести наблюдение за ходом голосования и сообщил, что сотрудники избирательной комиссии не позволили им наблюдать за подсчетом бюллетеней. Консорциум заявил о серьезных нарушениях в официально зарегистрированном подсчете голосов. В сентябре власти арестовали Марию Рабкову из ведущей правозащитной организации «Вясна» в рамках уголовного расследования предполагаемых «массовых беспорядков». Рабкова сыграла важную роль в наблюдении за выборами.

Подавление правительством мирных протестов

Чиновники и милиция жестоко разогнали акции протеста 9-12 августа в Минске и других крупных городах, применяя чрезмерную силу, применяя резиновые пули, светошумовые гранаты и слезоточивый газ. ОМОН за четыре дня задержал почти 7000 протестующих и прохожих, сотни подвергли пыткам и другим видам жестокого обращения и содержали их в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях. В результате действий полиции погибли по меньшей мере четверо протестующих.

Бывшие задержанные рассказывали об избиениях, длительных стрессовых позах, пытках электрическим током и как минимум в одном случае об изнасиловании. У некоторых были серьезные травмы, в том числе переломы костей, кожные раны, электрические ожоги или легкие черепно-мозговые травмы. Задержанные рассказали, что милиция, ОМОН и спецназ подбирали их на улицах, в некоторых случаях применяя крайнюю силу, а затем избивали в опасных замкнутых пространствах в автомобилях, где им было трудно дышать. Некоторые задержанные утверждали, что сотрудники ОМОНа угрожали им изнасилованием, в большинстве случаев в пути. Как минимум один мужчина был изнасилован дубинкой.

В участках и других местах содержания под стражей сотрудники милиции избивали задержанных и заставляли их часами занимать стрессовые позы, а затем целыми днями держали их в переполненных камерах. Милиция часто отказывала задержанным в еде и воде, отказывала им в просьбах сходить в туалет. Милиция и охрана мест содержания под стражей изымали у задержанных лекарства, часто игнорировали обращения за медицинской помощью, а в некоторых случаях и вовсе отказывали в ней.

Задержанным было отказано в доступе к адвокату. Те, кто предстал перед судьей, заявили, что судебное разбирательство длилось всего несколько минут и закончилось короткими сроками лишения свободы за административные правонарушения. Других освободили досрочно. Члены семей задержанных пытались, во многих случаях, в течение нескольких дней, выяснить судьбу или местонахождение своих родственников.

14 августа заместитель министра внутренних дел отрицал факт избиения или пыток. 26 августа прокуратура сообщила о создании межведомственной комиссии по сбору фактов о любых преступных действиях со стороны правоохранительных органов как при задержании, так и в местах содержания под стражей. Десятки бывших заключенных подали жалобы. Хотя властями было начато несколько предварительных расследований, на момент подготовки настоящего доклада они не возбудили ни одного уголовного дела.

В начале сентября полиция снова начала арестовывать большое количество мирных демонстрантов, при этом Министерство внутренних дел сообщало о сотнях арестов каждые выходные, а в течение двух выходных подряд в начале ноября они арестовали более 2000 человек.

К середине ноября власти задержали в общей сложности 25 000 человек с начала августа.

Среди задержанных было много женщин. Поскольку женщины были в авангарде протестов, власти использовали женоненавистническую тактику в отношении женщин, в частности, чтобы подорвать их участие в протестах, например, угрожая им лишением опеки над своими детьми и называя их «агрессивными» и «неженственными».

Аресты и преследования членов и сторонников оппозиции

С начала лета власти возбудили более 500 уголовных дел против потенциальных кандидатов в президенты, членов их предвыборных штабов и мирных демонстрантов по ложным обвинениям, от массовых беспорядков до хулиганства. Власти также возбудили уголовные дела против бизнесменов и сотрудников компаний, которые поддерживали некоторых кандидатов в президенты от оппозиции и жертв полицейского насилия во время протестов, в том числе по обвинениям в уклонении от уплаты налогов и мошенничестве. К 15 ноября по этим политически мотивированным обвинениям в предварительном заключении оставалось не менее 118 человек.

Власти арестовали двух членов президиума Координационного совета оппозиции Марию Колесникову и Максима Знака, а также адвоката Колесниковой Илью Салея и обвинили всех троих в «подстрекательстве к действиям, направленным на нанесение ущерба национальной безопасности [Беларуси]». В октябре Салея отпустили под залог. Сама Тихановская и остальные члены президиума были вынуждены покинуть страну под угрозой личной безопасности или уголовного преследования.

Свобода слова и нападения на журналистов

Белорусская ассоциация журналистов (БАЖ) задокументировала более 500 случаев преследования, задержаний, штрафов и временных арестов журналистов с января по середину ноября 2020 года. уже заплатили более 100 000 долларов США за первые девять месяцев 2020 года, превысив общую сумму штрафов за 2019 год к июню, в основном за отчетность без аккредитации.

Власти преследовали журналистов, которые освещали и транслировали акции протеста, задерживали и обвиняли их в участии в несанкционированных массовых мероприятиях и незаконном распространении продукции СМИ.

Во время июньских акций протеста в связи с арестом Бабарико в Ганцевичах милиционеры задержали и избили журналистов Александра Позняка и Сергея Багрова. В июле милиция в Минске задержала корреспондента Радио Свобода Антона Трафимовича и сломала ему нос.

В июне власти арестовали консультанта Радио Свобода и блогера Игоря Лосика по обвинению в «организации групповых действий, нарушающих общественный порядок». Если его признают виновным, ему грозит до трех лет лишения свободы. Семь других популярных Youtube-блогеров и модераторов Telegram-каналов были арестованы по аналогичным обвинениям в конце июня и начале июля и, как и Лосик, на момент написания статьи остаются в предварительном заключении.

Преследование журналистов обострилось после выборов. БАЖ сообщил о 54 случаях жестокого обращения полиции с журналистами с августа по конец сентября.

9 августа Наша Нива журналистка Наталья Лубневская была госпитализирована в Минске с ранением ноги резиновой пулей. Когда редакция газеты попыталась потребовать страхового возмещения, власти сообщили им, что они несут ответственность за «несвоевременное сообщение о производственной травме», хотя таких обвинений предъявлено не было. В этот же день NRC журналистка Эмили ван Аутерен была ранена осколками светошумовой гранаты.

Также 9 августа полиция задержала в центре Минска независимых журналистов из Польши Витольда Добровольского и Кацпера Сеницкого. В течение трех дней задержания журналисты подвергались неоднократным избиениям и угрозам.

Полиция с применением насилия задержала корреспондента портала TUT.by Никиту Быстрика 10 августа, когда он снимал акции протеста, и избила его, в результате чего были повреждены почки и сломаны ребра. После вынесения четырех предупреждений TUT.by за освещение акций протеста в августе и сентябре, Мининформации приостановило его регистрацию на три месяца и подал иск о полном аннулировании.

10 августа в Минске сотрудники милиции задержали и избили Максима Солопова, журналиста известного русскоязычного портала «Медуза». Его местонахождение было неизвестно более суток, пока не вмешался посол России в Беларуси и не добился его освобождения. В тот же день ОМОН задержал еще одного российского репортера Никиту Телиженко из Znak.com, который затем заявил, что его жестоко избили в изоляторе.

В конце августа правительственная комиссия лишила не менее 19 журналистов, работающих на иностранные агентства, в том числе Reuters, Associated Press и BBC, аккредитации в Министерстве иностранных дел.

Власти также возбудили уголовное дело о диффамации против журналистов, освещающих акции протеста. В сентябре полиция задержала главного редактора «Наша Ніва » Егора Марциновича и допросила его за публикацию интервью с бывшим задержанным, который утверждал, что высокопоставленный чиновник МВД избил его в заключении. Полиция провела обыск в квартире Марциновича и изъяла у него устройства хранения данных. Он был освобожден под залог.

Свобода информации

С 9 по 12 августа доступ в интернет в Беларуси был строго ограничен на 61 час, оставлен доступ только к сетям 2G, разрешены текстовые сообщения и голосовые вызовы. Правительственные чиновники обвинили иностранные кибератаки в сбоях, но независимые эксперты и независимая группа наблюдателей приписали их вмешательству правительства. Периодические перебои с доступом в Интернет продолжались в течение августа и сентября, особенно во время маршей протеста в выходные дни.

Власти также заблокировали веб-сайты, посвященные президентским выборам, последующим общенациональным протестам и жестокости полиции. В августе Беларусь заблокировала более 70 международных и независимых новостных веб-сайтов, как сообщается, в ответ на их освещение августовских протестов. В сентябре также были заблокированы веб-сайты трех благотворительных организаций, которые собирали средства для помощи жертвам насилия со стороны полиции. Правительство также, по всей видимости, блокирует сервисы, помогающие обойти онлайн-цензуру, такие как виртуальные частные сети (VPN), которые миллионы людей в Беларуси используют для доступа к заблокированным веб-сайтам.

Смертная казнь

Беларусь остается единственной страной в Европе, где применяется смертная казнь. Известно, что в прошлом году в Беларуси был казнен один человек, Александр Осипович, который был приговорен к смертной казни в январе 2019 года и расстрелян 9 декабря 2019 года.

В настоящее время в камере смертников находятся четыре человека: Виктор Павлов , Виктор Сергел, Станислав Костев и Илья Костев. Верховный суд отклонил их апелляции, и всем им грозит неминуемая казнь.

В июне Верховный суд отменил смертный приговор Виктору Скрундзику в связи с получением признания под принуждением и вернул дело в Минский областной суд. Слушания начались в сентябре, но власти приостановили слушания в октябре, сославшись на пандемию COVID-19.

Covid-19

С марта в Беларуси зарегистрировано более 70 000 случаев заболевания и 632 летальных исхода. На момент написания в Беларуси было зарегистрировано 1208 случаев на 100 000 человек.

На протяжении всей пандемии президент Лукашенко игнорировал серьезность Covid-19. Власти не вводили никаких мер по блокировке, несмотря на высокий уровень передачи инфекции среди населения. В ноябре власти Минска и ряда других городов потребовали носить маски в общественных местах.

Власти попытались заставить замолчать медицинских работников, заявивших об опасности пандемии. После того как д-р Сергей Лазарь дал интервью с критикой медленной реакции правительства, правительство уволило его с должности начальника отделения неотложной помощи в Витебской больнице.

Ключевые международные игроки

В годовом отчете специального докладчика ООН по Беларуси Анаис Марин сделан вывод об отсутствии значительных улучшений в ситуации с правами человека. Беларусь по-прежнему отказывалась признать ее мандат и не сотрудничала с ее расследованиями. В тематическом докладе специального докладчика задокументированы серьезные опасения по поводу отправления правосудия в Беларуси.

Европейский Союз и Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) осудили Беларусь за вынесение пяти новых смертных приговоров и приведение в исполнение как минимум одного казни. Марин также осудил Беларусь за то, что чиновники запрещают разглашать дату казни или место захоронения казненных их семьям.

ЕС не признал предполагаемые итоги президентских выборов, назвав выборы несвободными и несправедливыми, и ввел санкции в отношении 55 белорусских чиновников, включая Лукашенко и его старшего сына, советника по национальной безопасности, причастных к репрессиям после выборов . ООН, ОБСЕ и Совет Европы (СЕ) осудили белорусские власти за насильственную реакцию на протесты. Многие страны Европы, включая Германию, страны Балтии, Чехию, Польшу, Словакию и Великобританию, объявили голосование нелегитимным и больше не признают Лукашенко президентом. США также отказались признать Лукашенко президентом и осудили насилие в отношении протестующих, задержания сторонников оппозиции и отключение интернета.

В сентябре 17 государств-участников ОБСЕ во главе с Великобританией начали независимое экспертное расследование пыток и репрессий в Беларуси. Независимый эксперт профессор Вольфганг Бенедек опубликовал свой доклад 5 ноября и обнаружил «массовые и систематические» нарушения прав человека до и после президентских выборов. Бенедек призвал Беларусь провести новые выборы, освободить всех заключенных, задержанных по политическим мотивам, и привлечь к ответственности виновных в пытках и других нарушениях.

Также в сентябре Совет ООН по правам человека (СПЧ ООН) провел срочные дебаты по Беларуси и принял резолюцию, в которой просит Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) внимательно следить за ситуацией в Беларуси в контексте президентских выборов 2020 г. выборов и предоставить обновленную информацию в 2020 и 2021 годах. Марин и другие эксперты ООН по правам человека призвали Беларусь прекратить пытки протестующих и освободить Колесникову, которая на момент написания настоящего доклада остается в тюрьме. В ноябре они также раскритиковали Беларусь за преследование женщин-правозащитников в условиях массовых протестов.

Также в сентябре Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин (CEDAW) приветствовал движение «Женщины в белом» как ключ к продвижению демократии в Беларуси.

В августе Эстония, Латвия и Литва запретили президенту Лукашенко и 29 другим белорусским чиновникам въезд в свои страны из-за насильственной реакции на протесты. Позже этот список был расширен и теперь включает в себя 128 чиновников. Великобритания и Канада также ввели запрет на выдачу виз и заморозили активы Лукашенко и ряда других высокопоставленных чиновников из соображений соблюдения прав человека. Администрация США добавила восемь белорусских чиновников в список попавших под санкции белорусских чиновников.

Просмотр стран

Выбрать
Афганистан

Алжир

Ангола

Аргентина

Армения

Австралия

Азербайджан

Бахрейн

Бангладеш

Беларусь

Боливия

Босния и Герцеговина

Бразилия

Буркина-Фасо

Бурунди

Камбоджа

Камерун

Канада

Центрально-Африканская Республика

Чили

Китай

Колумбия

Куба

Демократическая Республика Конго

Эквадор

Египет

Эль Сальвадор

Эритрея

Эсватини

Эфиопия

Европейский Союз

Франция

Грузия

Германия

Греция

Гватемала

Гвинея

Гаити

Гондурас

Венгрия

Индия

Индонезия

Иран

Ирак

Израиль и Палестина

Италия

Япония

Иордания

Казахстан

Кения

Кувейт

Кыргызстан

Ливан

Ливия

Малайзия

Мальдивы

Мали

Мавритания

Мексика

Марокко/Западная Сахара

Мозамбик

Мьянма

Непал

Никарагуа

Нигерия

Северная Корея

Оман

Пакистан

Папуа — Новая Гвинея

Перу

Филиппины

Польша

Катар

Россия

Руанда

Саудовская Аравия

Сербия/Косово

Сингапур

Сомали

Южная Африка

Южная Корея

южный Судан

Испания

Шри-Ланка

Судан

Сирия

Таджикистан

Танзания

Таиланд

Тунис

Турция

Туркменистан

Уганда

Украина

Объединенные Арабские Эмираты

Соединенное Королевство

Соединенные Штаты

Узбекистан

Венесуэла

Вьетнам

Йемен

Зимбабве

9 августа 2022: Мы поддерживаем Беларусь

Блог HR/VP — Спустя два года после украденных президентских выборов и последовавших за ними жестоких репрессий против оппонентов, я хочу заверить народ Беларуси, что мы никогда не остановимся, чтобы осудить угнетение в эта страна. Мы будем поддерживать народ Беларуси столько, сколько потребуется для обеспечения нашего общего будущего в безопасной, суверенной, демократической и процветающей Европе.

Два года назад миллионы белорусов стояли в длинных очередях, чтобы проголосовать за президента страны, потому что хотели перемен, хотели, чтобы Беларусь стала современной демократической страной. Но их голос был проигнорирован, и выборы были сфальсифицированы. Поэтому белорусы вышли на улицы протестовать. Режим в Минске ответил повсеместным беззаконием и жестокостью. Оно уничтожило гражданское общество, объявило СМИ вне закона и преследовало тысячи людей за мирные протесты. Жестокость режима Александра Лукашенко в отношении собственных граждан продолжает сопровождаться широкомасштабными кампаниями дезинформации и клеветы.

Режим Лукашенко, пособник российской агрессии против Украины

В феврале прошлого года, когда Россия начала военную агрессию против Украины, режим Лукашенко стал соучастником этой агрессии, позволив территории Беларуси стать стартовой площадкой для российских ракет и предоставление Москве полной политической и материально-технической поддержки. Тысячи белорусов сейчас запугиваются и преследуются режимом за то, что они выступают против войны.

На сегодняшний день около 1300 политзаключенных, из них двадцать девять работников СМИ, а реально задержанных по политическим мотивам и того больше. Режим заклеймил многих демократических активистов «террористами», подвергая их дезинформации и запугиванию, а также угрожая им смертной казнью. Он также усилил преследование польской общины. Напротив, ни один из виновных в насилии в отношении гражданского населения не был привлечен к ответственности. Ликвидировано более 850 организаций гражданского общества. Независимым профсоюзам больше не разрешается существовать. Сотни журналистов покинули страну, чтобы работать в изгнании, и продолжают демонстративно предоставлять качественные репортажи общественности в Беларуси. Ежедневно поступают сообщения о новых произвольных арестах, жестоком обращении и бесчеловечном обращении в местах содержания под стражей.

«Применение грубой силы без уважения основных свобод и прав должно быть привлечено к ответственности. Мы работаем над сбором доказательств нарушений прав человека режимом Лукашенко».

Применение грубой силы без уважения личности, ее основных свобод и прав должно быть привлечено к ответственности. Вместе с международными партнерами, неправительственными организациями и правозащитниками мы работаем над сбором и сохранением доказательств нарушений прав человека, совершенных режимом Лукашенко. Вместе с партнерами-единомышленниками ЕС также ввел шесть раундов санкций, направленных против 195 физических и 34 юридических лица, виновных в жестоких репрессивных и беззаконных действиях против народа Беларуси.

Ограничительные меры также касаются лиц, причастных к инструментализации мигрантов, так называемых «кошельков» Лукашенко, виновных в вынужденной посадке рейса Ryanair в мае 2021 года и причастных к полномасштабной военной агрессии России. против Украины. Кроме того, мы ввели адресные экономические санкции против белорусского режима, которые включают торговлю определенными товарами и доступ к рынкам капитала. ЕС по-прежнему готов рассмотреть дополнительные санкции, если ситуация в Беларуси продолжит ухудшаться.

«Санкции будут сняты, когда белорусские власти прекратят репрессии, освободят всех политзаключенных, начнут инклюзивный национальный диалог и прекратят свое соучастие в войне России против Украины».

В то же время мы дали понять, что санкции обратимы и будут сняты, когда белорусские власти прекратят репрессии, освободят и реабилитируют всех политзаключенных, начнут подлинный инклюзивный общенациональный диалог и прекратят свое соучастие в войне России. против Украины. Мы готовы мобилизовать всеобъемлющий план экономической поддержки в размере 3 миллиардов евро, как только в Беларуси произойдет переход к демократии. Это наглядно свидетельствует о нашей многолетней приверженности миру, демократическим устремлениям и процветанию белорусского народа.

За последние два года я по разным поводам встречался со многими белорусами, в частности со Светланой Тихановской и ее командой. Я глубоко восхищаюсь их настойчивостью, их мужеством, их стремлением продолжать отстаивать достоинство, уважение основных прав, их видение свободной, суверенной Беларуси, части более широкой европейской семьи наций. С августа 2020 года ЕС выделил около 65 млн евро на поддержку народа Беларуси — жертв репрессий, гражданского общества, независимых СМИ, женщин, молодежи и студентов, малого бизнеса, здравоохранения и культуры.

«Я глубоко восхищаюсь стойкостью белорусского народа, его мужеством, его стремлением продолжать отстаивать достоинство, уважение основных прав, свое видение свободной, суверенной Беларуси, частью более широкой европейской семьи наций».

В эту вторую годовщину 9 августа 2020 года я думаю о политических заключенных, у которых украли годы жизни, и их семьях, которые могут общаться со своими близкими только через редкие письма, прошедшие тюремную цензуру; заключенных с серьезными заболеваниями, которые могут просто не дожить до своего освобождения; о бесценном человеческом капитале, потерянном для Беларуси из-за преследований и вынужденной эмиграции, что не позволяет стольким людям служить своему народу и своей земле.