«Столько трупов было вокруг» Как 40 лет назад в «Лужниках» произошла самая страшная трагедия в истории советского спорта: Общество: Россия: Lenta.ru

20 октября 1982 года, ровно 40 лет назад, в «Лужниках» произошла самая страшная трагедия в истории советского спорта. На последних минутах матча за Кубок УЕФА между «Спартаком» и голландским «Харлемом» возникла сильная давка, в результате которой, только по официальным данным, погибли 66 человек, еще 61 получил ранения и увечья. Все, кто побывал в тот морозный вечер на стадионе, убеждены, что на самом деле жертв было гораздо больше. Власти СССР по традиции предпочли скрыть информацию о произошедшем. А родителям погибших подростков многие годы запрещали подходить к трибуне, чтобы почтить память своих детей, — им приходилось бросать цветы через ограду. Первые статьи, посвященные лужниковской трагедии, появились в прессе только во время перестройки. О том, что тогда произошло в «Лужниках», — в материале «Ленты.ру».

***

Подтрибунное помещение стадиона имени Ленина наполнилось отчаянными криками. Упавшие на холодный бетон люди пытались подняться с ног, но тут же снова валились под тяжестью наседавшей толпы. Ошалело крутили головами безусые солдатики, пригнанные в «Лужники» для охраны порядка. Одного из них, в длинной шинели, потащили милиционеры. Солдат весь обмяк и не подавал признаков жизни.

Толпу охватила безумная паника: одни будто бы оцепенели и в шоке не предпринимали никаких шагов к спасению, другие орали как резаные, тщетно зовя на помощь. Теннисист Андрей Чесноков, находившийся в самом центре жуткой давки, смог оттащить в сторону 17-летнего парня. Но подоспевший врач констатировал смерть молодого болельщика — он задохнулся.

«Давление на грудную клетку было адское. У меня все хрустело и болело, я думал, это конец, — вспоминал Чесноков в наше время. — Но я все же был теннисистом, как змея изворотливый. И я оттуда выкарабкался, какое-то сделал движение и оказался на островке между перилами. Вокруг меня было столько трупов, что я подумал, что это сон. У меня вся дубленка была в крови»

Центральный стадион имени Ленина в советское время

Фото: Юрий Абрамочкин / РИА Новости

«Кидали снежки в милиционеров.

Целились в фуражки»

20 октября 1982 года московский «Спартак» играл в «Лужниках» с голландским «Харлемом». Посмотреть на столичных любимцев собрались более 15 тысяч человек. Обычно игры Кубка УЕФА привлекали гораздо больше зрителей, однако негромкое имя соперника и ненастная московская погода сделали свое дело — на станцию метро «Спортивная» прибыли только самые заядлые болельщики, в основном молодежь. Большинство же предпочло промерзшей лавке Большой спортивной арены имени Ленина родной диванчик у телевизора, надеясь, что трансляцию не прервет сообщение о смерти генсека Леонида Брежнева, который доживал свои последние дни.

Температура воздуха в том октябре заметно отклонилась от климатической нормы, а вечером 20 октября вообще доходила до минус 10 градусов. Из-за выпавшего в столице снега трибуны за воротами, куда обычно садятся активные фанаты, оказались не готовы к приему людей — их попросту не успели или не захотели расчистить. Доступ туда даже не открывали, а всех, кто имел билеты на «фанатку», пересадили на центр.

Так основная масса болельщиков «Спартака» — около 12 тысяч — оказалась на Восточной трибуне (сегодня трибуна С), которая расположена у памятника Ленину. Пересадка едва ли расстроила многих: отсюда ближе идти к метро, что по причине усиливавшегося холода имело важное значение

«Хотя центральные сектора и расчистили, на лавках и между ними оставалось много снега. Народ стал развлекаться тем, что кидал снежки в милиционеров. Целились в фуражки. Милиции, кстати, было немного. В кого-то, думаю, даже попали, я помню, как над этим смеялись», — вспоминает в беседе с «Лентой.ру» Алексей Федотов, в ту пору — активный фанат «Спартака», а ныне — священник Русской православной церкви в Италии.

Говорили, что милиционеры сильно озлобились из-за летевших в них снежков. Обычно нарушителей выводили с трибуны, но в тот раз до этого не дошло. Возможно, запоминали наиболее активных болельщиков, чтобы после матча задержать их на выходе.

Фото: Владимир Родионов / РИА Новости

По словам Федотова, в те годы в СССР шла борьба с футбольным фанатизмом. В 1981 году начали забирать с трибуны просто за то, что хлопаешь в ладоши. Потом стали снимать с болельщиков шарфы.

«В ответ мы складывали про ментов кричалки: «Раз, два, три, легавые — козлы…» — говорит он. — Наиболее нетерпимы милиционеры были к молодым фанатам. Если взрослый еще способен дать отпор, то что мог сделать пацан 15-16 лет?»

Именно столько было Федотову, который привел с собой в «Лужники» двух одногруппников по ПТУ и мастера. Известный спортивный журналист Александр Просветов — на 10 лет старше. Он тоже пришел на матч с двумя приятелями и оставался на трибуне до финального свистка. В разговоре с «Лентой.ру» Просветов признался, что в те времена холод его компанию остановить не мог.

«Точно могу сказать, что несовершеннолетних не пускали на вечерний футбол без сопровождения взрослых, — говорит он. — Всегда проверяли паспорта. Подростки порой просили мужчин: «Проведите меня, скажите, что вы мой папа». Кто-то соглашался, но если выяснялось, что в документах у «отца» и «сына» разные фамилии — неприятностей было не избежать. В общем, в 1980-е главным образом проверяли возраст посетителей стадиона, а не наличие выпивки. Личного досмотра еще не было».

За годы работы в прессе Просветов написал несколько статей о трагедии в «Лужниках» и пообщался со многими людьми, побывавшими в тот день на стадионе. Известно, что решетчатые ворота на выходе с трибуны с помощью цепей свели до небольшого проема, фактически превратив в калитку.

«В том матче «Спартак» играл хорошо, — в свою очередь, вспоминает Федотов. — Помню, что мы очень сильно замерзли, ближе к 90-й минуте стали собираться к выходу. В ту пору я уже принадлежал к фанатской среде, у нас был в ходу клич: «Тот, кто с матча убегает, тот «Спартак» не уважает». Поэтому я просил ребят немножко подождать, но все-таки они меня уговорили. И только мы вышли со своего сектора в подтрибунное помещение, как услышали крики. Сначала не придали этому значения, ведь на матчах постоянно кричат. И тут из чаши стадиона раздался радостный гул. Мы ринулись обратно, это как раз был гол Сергея Швецова».

Игрок «Спартака» Сергей Швецов (в светлой форме) атакует ворота «Харлема»

Фото: Валерий Зуфаров и Вячеслав Ун Да-син / ТАСС

И спустя 40 лет Федотов убежден, что гол Швецова спас ему жизнь: если бы Алексей не забежал назад в чашу арены, то, скорее всего, угодил бы в эпицентр давки.

«Мне очень хотелось узнать автора забитого мяча и расспросить подробности у тех, кто остался и все видел: тогда же не было интернета, информацию пришлось бы ждать несколько дней, — продолжает он. — На зрительских местах все прыгали и радовались. Настроение сразу поднялось, победа! После финального свистка на табло включили дурацкий мультфильм, который я видел уже 100 раз. Однокурсники захотели смотреть, а я на них разозлился: то жаловались на холод и рвались уйти раньше времени, то теперь просят остаться. К метро делали узкий проход, плюс шла стройка. По улице хотелось пройти как можно быстрее, без толкотни. Так что задачей было не попасть в основной поток — раз не получилось пораньше, то хотя бы попозже.

И вот тогда, после мультфильма, мы все-таки вышли и увидели серьезное месиво

По мнению журналиста Просветова, очень немногие могли видеть, с чего началась давка: камер тогда не было, а рассказы людей, с которыми ему довелось общаться, несколько разнятся. Есть версия, что на ведущей к выходу лестнице у одной из девушек слетел ботинок. Шедшие позади мужчины притормозили толпу, на которую уже напирали выше. А дальше случился оползень, беспомощные люди неслись по ступенькам, не имея возможности схватиться за что-нибудь и остановить падение.

«В конце матча народ повалил с трибун, было холодно, все спешили в метро, — рассказывает Просветов. — Видимо, кто-то поскользнулся, а сзади давила толпа. Потом не выдержали перила, на которые давили сбоку. Так рассказывали те, кому посчастливилось выжить. Меня в этой толкучке не было: мы только вышли в коридор, как нас загнали обратно на трибуну. Минут 10-15 мы там пробыли, а потом вышли уже через другой сектор, гнали нас вдали от места событий. Издали мы видели, как на ступеньках лежали люди. Кто-то из них вставал и уходил. А к стадиону неслась колонна карет скорой помощи».

Большое количество скорых запомнил и Федотов.

«Люди падали друг на друга, и их давили, — вспоминает он. — А там уже было — кому как повезет. Кто-то вскакивал и отбегал в сторону, кто-то кого-то тащил. Я видел шесть или семь лежавших без движения человек. Мы поняли, что произошло что-то нехорошее. Но в тот момент было невозможно понять истинный масштаб трагедии. Было ли мне страшно? Да. Накрыло, когда увидел, как кого-то тащат за ноги».

По словам Федотова, одни болельщики стремились побыстрее уйти к метро, другие хотели остаться и помочь раненым. Однако милиционеры не пускали помогать и отгоняли людей, что до сих пор его возмущает. Он считает, что в толпе вокруг него могли находиться медики, умевшие делать искусственное дыхание. И если бы не милиция, кого-то удалось бы спасти.

Спартаковец Эдгар Гесс против игроков «Харлема»

Фото: Валерий Зуфаров и Вячеслав Ун Да-син / ТАСС

Фанатская компания Федотова после матчей традиционно собиралась на Павелецком вокзале. В нее входили две девушки — Вика погибла, Свету вытащили.

Священнослужитель рассказывает, что в одной из давнишних статей всю вину за случившееся в «Лужниках» свалили на Швецова, уцепившись за якобы сказанную им фразу: «Лучше бы я тот гол не забивал».

Однако в интервью «Ленте.ру» экс-футболист заверил, что на самом деле никогда не произносил этих слов.

«Если честно, я этого никогда не говорил, — признается Швецов. — То ли журналисты придумали, то ли еще кто… В общем, кому-то очень понравилась фраза, и ее запустили в оборот от моего имени. Так что этот сюжет, будто бы я сказал, что лучше бы не забивал этот гол, был создан искусственно. Заверяю вас: это все выдумки»

Сейчас 62-летний Швецов работает тренером-консультантом по футболу в спортшколе города Фрязино, руководит которой другой экс-спартаковец Александр Ширко. Швецов уже не участвует в ветеранских матчах — ноги не позволяют, — но следит за событиями в российском футболе, регулярно встречается со своими партнерами по «Спартаку» начала 1980-х.

«Мы часто с ним общаемся, могу сказать, что он замечательный, прекрасный человек, — говорит Федотов. — Сергей до сих пор переживает. Однажды я освящал его квартиру и поблагодарил за то, что он спас мне жизнь. Я так считаю. В чем же его вина?! Наоборот, он молодец, что забил гол на последней минуте и принес победу «Спартаку». А чему было суждено случиться, то случилось. Гол Швецова тут абсолютно ни при чем».

Вечер памяти на месте трагедии, 2002 год

Фото: Олег Булдаков / ТАСС

«Писали о 350 жертвах»

По официальным данным, в «Лужниках» погибли 66 человек (по удивительному совпадению столько же жизней унесла давка на стадионе «Айброкс» в Глазго 2 января 1971 года). Однако собеседники «Ленты.ру» убеждены, что эта цифра сильно занижена.

«В западных СМИ писали о 340-350 жертвах. Работая над одним из своих материалов, я общался с человеком из КГБ, у которого в «Лужниках» погиб сын. Он говорил — вряд ли 300, но, видимо, больше, чем 66», — отмечает Просветов.

Упомянутый сотрудник — это Юрий Зазуленко, который во время работы в госбезопасности имел возможность подробно ознакомиться с обстоятельствами дела и видел фотографии с места событий. На его взгляд, в гибели людей виновна милиция и конкретно человек, который запер решетчатые ворота и куда-то ушел, оставив лишь маленький проем. Зазуленко рассказывал Просветову, что скрыть 200-300 жертв было бы попросту невозможно. Но и в цифре 66 он сильно сомневался: столько тел находилось в трех моргах, а возили их в четыре.

Существует и версия журналиста Сергея Микулика, согласно которой первый секретарь Московского горкома КПСС Виктор Гришин дал поручение ограничить список жертв 66 фамилиями, как будто ни в коем случае нельзя было переплюнуть шотландцев.

«Реальная ли цифра 66 погибших? Нет. Думаю, погибло около трех сотен. Допускаю, что 66 — это те, кто погиб сразу, на месте, — говорит Федотов. — Их подсчитали и больше эту цифру не корректировали, хотя тяжелораненые умирали в больницах. Так что, скорее всего, официальная статистика погибших сильно занижена. В советское время же [информацию о катастрофах] старались скрывать. Как узнали о том, что Днепродзержинском (ныне Каменское) столкнулись два самолета Ту-134, погибли в общей сложности 178 человек, в том числе 14 футболистов, тренер, администратор и врач ташкентского «Пахтакора».»}»>разбился самолет с футболистами «Пахтакора»? Потому что матч не состоялся».

Впрочем, согласно материалам уголовного дела, в машинах скорой и больницах не умер ни один из пострадавших. Судебно-медицинская экспертиза показала, что все 66 человек скончались от компрессионной асфиксии в результате сдавливания грудной клетки и живота. Еще 61 зритель получил ранения и увечья, в том числе 21 — тяжелые.

Футболисты узнали о трагедии на следующий день — игроки и тренеры быстро покинули стадион на автобусе. На собрании команды начальник «Спартака» Николай Старостин сообщил о том, что погибли люди. По словам Швецова, для всех это стало шоком.

Старостин подчеркнул, что дело носит политический характер и распространяться о нем не следует

«Все это говорилось негромко, нас просили не афишировать, — вспоминает Швецов. — Николай Петрович рассказал, что произошло и сколько людей погибло. Больше никакой информации не было долгие годы».

Точно так же «обрабатывали» и зрителей. Директора школ вызывали к себе в кабинет учеников, ходивших на матч, и строго-настрого запрещали им что-либо рассказывать. В публичном пространстве информация появилась только на последней странице в «Вечерней Москве», где написали — «имеются жертвы». Другие издания вовсе опубликовали репортажи об игре, не упоминая о давке.

Фото: Олег Булдаков / ТАСС

Директора стадиона Виктора Кокрышева, а также главного коменданта Юрия Панчихина признали виновными в трагедии и приговорили по статье 172 Уголовного кодекса РСФСР («Халатность») к трем годам тюрьмы. Вскоре Кокрышев попал под амнистию по случаю 60-летия Советского Союза, был сокращен срок наказания и Панчихину. После освобождения Кокрышев занимал высокие должности в футболе и хоккее с мячом. Он умер в 2012 году, успев рассказать, что гол Швецова не усугубил положение, а даже облегчил его: «Многие из зрителей — кто только выходил из многочисленных «люков» верхнего этажа стадиона на галерею — кинулись назад и тем самым ослабили напор на уже идущих по лестничному маршу».

По словам Кокрышева, перед матчем он звонил своему однокурснику по институту физкультуры Вячеславу Колоскову, в ту пору — начальнику управления футбола Спорткомитета СССР, с предложением перенести игру на другой стадион. Чиновник, однако, отказался, предположив, что Союз европейских футбольных ассоциаций (УЕФА) не пойдет на такой шаг из-за нехватки времени.

«В СССР считалось, что у нас не должно ничего такого происходить»

С тех пор Просветова много раз спрашивали, почему он как очевидец событий не написал о трагедии по горячим следам. По мнению журналиста, сделать это в тогдашних условиях было попросту невозможно: неоткуда было получить полную информацию, да и не отважились бы газеты на такую публикацию. Единственным вариантом оставалась бы отправка заметки по диссидентским каналам на Запад.

Впервые о лужниковской трагедии подробно написали уже в перестройку. Лишь в 1992-м в «Лужниках» появился мемориал в память о погибших. Следующий всплеск интереса к происшествию пришелся на середину 2000-х.

Памятник погибшим 20 октября 1982 года в «Лужниках»

Фото: Александр Щербак / ТАСС

По словам Просветова, с инициативой провести матч ветеранов «Спартака» и «Харлема» в 25-ю годовщину лужниковской трагедии выступили голландцы. Для организации памятной акции в Москву приехали журналист и его брат, работавший в администрации города. Вышел на поле и Швецов. А после игры состоялся фуршет, на котором спартаковцы общались с игроками «Харлема».

«»Спартак» потом заявил, что у него были свои планы, выделен бюджет. Но раньше проявились голландцы, — вспоминает Просветов. — Они пришли на один из матчей «Спартака», кто-то из коллег предложил им поговорить со мной как с очевидцем событий. Потом состоялся этот матч, я даже ходил на прием в посольство Нидерландов, где разговаривал с родственниками погибших».

Как рассказывали родители подростков, ставших жертвами давки, в первые годы 20 октября им даже не позволяли подходить к сектору, где все произошло, — и люди просто кидали цветы через забор.

«Власти не хотели такой антиславы, в СССР считалось, что у нас не должно ничего такого происходить, — рассуждает Просветов. — Поначалу все распространялось через разговоры на кухне. Даже суд проходил на далекой окраине Москвы. Кажется, он прошел за один день, хотя было 12 томов дела. Побаивались, что спартаковские болельщики могут устроить демонстрацию, которая перельется в протест против действий милиции».

Трагедия в «Лужниках» не отбила желания ходить на футбол ни у одного из тех, с кем пообщалась «Лента.ру». Федотов, по его словам, находился в таком возрасте, когда о подобных вещах особо не задумываешься. А Просветов через 10 дней после матча уехал в долгосрочную командировку за границу. Но, когда возвращался в СССР в отпуск, первым делом всегда спешил на стадион.

Кадр: Руднев Емельян / YouTube

Но многие из тех, кто угодил в эпицентр давки и выжил, рассказывали, что победить свой страх перед толпой так и не смогли.

«Это ужасная трагедия, — говорит Швецов. — Вечная память этим ребятам. 20 октября мы вместе с отцом Алексием поедем в «Лужники», с нами будут Юра Гаврилов, Сергей Шавло и другие ветераны «Спартака»»

Давка в Лужниках. Самая страшная трагедия в истории советского спорта — ЖЖ

20 октября 1982 года при выходе болельщиков с футбольного матча на стадионе в Лужниках произошла давка, которая привела к гибели 66 человек (официальные цифры, слухи говорили о более чем 300 жертвах), в основном — подростков. Тела погибших тогда складывали к памятнику Ленину и в лучших советских традициях СМИ семь лет молчали о многочисленных жертвах в Москве.

— Редактор LJ Media

Самая большая трагедия советского футбола

Причин массовой давки с человеческими жертвами на Большой спортивной арене Центрального стадиона им. В. И. Ленина было несколько, и все они, как звенья, сплелись в единую трагическую цепь. Во-первых — сама значимость матча (1/16 розыгрыша Кубка УЕФА между футбольными клубами «Спартак Москва» (СССР) и «Хаарлем» (Нидерланды) привлекла довольно много зрителей, прежде всего любопытных подростков. Во-вторых — холодная для этого времени года погода (-10, снег, гололедица, люди поскальзывались на ступеньках). В третьих — конфликты тогдашних фанатов с милицией (чтобы отловить самых активных метателей снежков и бутылок закрыли большинство выходов). В четвёртых — забитый Сергеем Швецовым гол в ворота голландцев — в последние минуты матча, когда зрители уже потянулись к выходу.

Единственным сообщением в прессе стала заметка на последней полосе газеты «Вечерняя Москва» под заголовком «Происшествие»: «20 октября 1982 г. после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В. И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего». Лишь спустя 10 лет, уже после распада СССР, в Лужниках поставили памятник погибшим.

sv_makovkina: Роковой гол

…Конец 1982 года. Последние дни брежневской эпохи. Осень года, осень Генсека. В тот день в Москве пошел первый снег, а с утра столбик термометра показывал неутешительные для болельщиков минус 10 градусов.

Из блога sv_makovkina

Поэтому неудивительно, что на трибунах «Лужников» собралась непривычно малая, как для матча еврокубков в пору «железного занавеса», аудитория — всего около 17 тыс зрителей (если быть точным, то продано было 16 тыс 643 билета).

Прогнозируя невысокую зрительскую активность, администрация стадиона искусственно сосредоточила подавляющее большинство зрителей в одном месте — на трибуне С (ее вместимость на тот момент — 23 тыс мест)… Сыпал снег, дул сильный ветер, а над трибунами в «Лужниках» ещё не был построен козырёк, защищавший болельщиков от ненастной погоды. ..

Из блога sv_makovkina

К концу игры «Спартак» вёл со счётом 1:0, и фанаты, уверенные, что больше в матче ничего не произойдёт, потянулись к выходу ещё до финального свистка, чтобы не стоять в «пробке» по окончании встречи. По словам очевидцев, на одной из нижних ступенек споткнулась девушка. Несколько человек попытались ей помочь, но под напором толпы не смогли устоять на ногах и упали. В этот момент оставшиеся на трибунах люди радостно зааплодировали — «Спартак» забил ещё один гол на последних минутах игры.

Сергей Швецов празднует гол в ворота «Хаарлема». В эти же самые секунды на лестнице стадиона начнут гибнуть люди, из блога sv_makovkina

В подтрибунном же помещении, увлекаемые вперёд эффектом домино, люди продолжали падать, образуя огромную кучу. В конце концов не выдержали человеческой массы и металлические перила — многие болельщики полетели с лестницы вниз, на бетонный пол.

От компрессионной асфиксии в результате сдавливания грудной клетки и живота погибло 66 человек. Из них 45 не достигли возраста 20-ти лет, а средний возраст погибших составил 20,5 лет. Ранения получили более шестидесяти фанатов…

По официальной версии, давка была вызвана тем, что болельщики, несмотря на то, что были открыты все выходы и свободны две лестницы, потянулись лишь к одной из них — той, которая расположена ближе к метро. Вопреки мнению, что к трагедии привёл забитый в концовке игры гол, следователи утверждают, что он, наоборот, помог спасти несколько жизней, так как поток выходящих со стадиона остановился, чтобы порадоваться, и перестал напирать на лежащих внизу лестницы.

По неофициальным же версиям, которые пока не нашли подтверждения, зрители располагались на одной лишь трибуне С, а для выхода была открыта только одна лестница, на которой и произошла трагедия. Причём по одной из теорий сотрудники милиции ещё и не полностью открыли ворота, якобы обидевшись на то, что пьяные болельщики во время матча метали в них снежки, пытаясь сбить фуражки…

Этот клочок-уголок от газеты «Вечерняя Москва», единственное издание, которое осмелилось говорить о ЧП, от 21 октября 1982 года всё из материальных следов, что осталось о событиях того жуткого дня. Остальное только хранит память.

Из блога sv_makovkina

Известный российский теннисист Андрей Чесноков в беседе поделился воспоминаниями о событиях после матча «Спартак» — «Харлем», состоявшегося 20 октября 1982 года в московских «Лужниках», когда в давке погибли несколько десятков болельщиков, а сам он спасся лишь чудом.

— Я купил билет на северную трибуну, она всегда была трибуной московского «Спартака». Но в тот день было очень холодно — минус восемь, наверное, не больше, и всех зрителей, а их было мало, согнали на эту трибуну. Если выйти из метро «Спортивная» и идти прямо, то как раз выходишь на нее. А до этого, я помню, был невероятный дождик, а потом вдруг настал какой-то страшный холод.

Может быть, лед был на ступеньках, я не знаю. Вы представляете, там был мой друган из класса, он мне потом сказал: Ты знаешь, я тоже был на матче, но я спокойно вышел. Это все случилось только на одном выходе, на других люди свободно прошли.

За пять минут до конца матча все начали тихонечко выходить. «Спартак» вел 1:0, и на второй добавленной минуте забили второй гол. Получалось, все катились на выход, а тут забили гол, все остановились, кто-то побежал обратно, чтобы посмотреть, что произошло. Такая неразбериха началась.

Было темно. Кто-то, возможно, упал на ступеньках, на него тоже кто-то упал, и получилась как будто блокада — выйти было невозможно. Человек лежит, на нем еще один, на нем другой… Такое давление, это невероятно. Я все это видел.

— Вы были внутри этой давки?

— Да. Я честно скажу, у меня все хрустело и болело, я думал, это конец. Но когда он наступит, я не знал. Но я все же был теннисистом, как змея изворотливый. И я оттуда выкарабкался, какое-то сделал движение, перепрыгнул через десять человек и оказался на островке между перилами.

Я стоял там с каким-то солдатом, человеком в военной форме, и нас ребята хватали за ноги, просили: Спаси! Помоги! Мы умоляем! А мы ничего не могли сделать, потому что если кого-то вытаскивать из этой толпы, все за него держатся, все хотят жить. Мы пытались…

Читать далее в блоге автора

patalogostilist в сообществе ru_spartak_msk: Итак, «Лужники», 20 октября 1982 года

…Нас 6 человек — пятеро одноклассников и девушка одного из нас. Все мы были в шарфах, но прятали их поглубже под куртки: еще по дороге от «Спортивной» к «Луже» менты сдирали «розы» с тех, кто шел ближе к ним. Было где-то чуть ниже 0, и шел снег. Когда мы зашли на трибуну, каменные ступеньки были уже скользкими, а на скамейках (тогда никаких пластиковых сидений не было) лежал слой снега.

Мы сидели на «Востоке». В «том» секторе. Он был одним из самых активных, и после гола Эдгара Гесса на 16 минуте восторг болельщиков превзошел терпение «мусоров». Самых активных начали вытаскивать в проход и уводить под трибуну. В ответ в ментов полетели снежки. Особую радость доставляла сбитая фуражка.

К слову, в то время на международных матчах, в отличие от ЧСССР (Чемпионата СССР, — прим.ред.), фанатов «опекали» в основном настоящие менты, а не солдатики в мышиной форме. В нашем «буйном» секторе они стояли на лестницах через каждые 10-12 рядов, по двое, и при первых признаках сопротивления вызывали подмогу…

Потом все понемногу успокоилось, ранее загнанные внутрь фанаты вернулись с незначительными повреждениями, но в те времена ментовский беспредел воспринимался намного более спокойно, чем сейчас.

Проблемы начались минуте на 70-й. 1:0 с какими-то голландцами — не счет для тогдашнего «Спартака», с Дасаевым в воротах, Романцевым, Родионовым, тем же Шавло, и — Великим Ф.Ф. Черенковым! Народ требовал второго гола!

И пошли речёвки, в то время очень простые. Менты насторожились и снова начали охоту на самых активных фанов. Естественно, мы зарядили: «Раз — два — три! Все легавые — козлы!». От этого заклинания легавые быстро размножились и пошли по рядам с облавой. Дошли и до нас. Начали срывать «розы» и выволакивать в проход. Фирменных клубных «роз» тогда не было, на мне был КБ шарф, связанный мамой, поэтому отбивался я отчаянно — он был для меня дороже разбитой морды. Прибежала еще пара ментов, и нас четверых уволокли под трибуну…

А теперь представьте себе человек 30 подростков и взрослых парней, стоящих лицом к стене и уперевшихся в неё руками. С двух сторон эту цепочку охраняло штук по пять мусоров. Вдоль ряда шёл майор милиции и каждого одарял увесистым ударом по почкам. При каждом ударе он орал: «Сука!» «Урод!» «Козёл!» — и доставалось каждому по очереди. Потом он делал минутную передышку и шел обратно. При этом постоянно приводили новых фанатов и ставили на место тех, кто падал, или просто был поменьше ростом. Нам досталось по 2 удара. Потом нас просто отбросили в сторону и заменили новыми «кадрами». Шла где-то 85-я минута матча…

Мы пробрались в свой сектор и попали под град снежков. Битва с ментами продолжалась, а «Спартак» никак не мог забить второй гол. Нам уже не хотелось ничего, кроме как уйти со стадиона, мы докричались до оставшихся наших: парня с девушкой, которые оставались на трибуне. Они пробрались к нам.

Вместе с немалым количеством расстроенного спартаковского народа мы пошли к выходу, но он был закрыт решеткой. Второй — тоже. Стали искать другой — и в этот момент стадион заревел! Все рванули обратно, было понятно, что наши забили, но кто? Как?

Одна группа людей рванула на трибуну. Другая — остановилась в проходе. Сошлись две волны…
Что было потом, я помню отрывками. Финальный победный свисток… Всеобщее ликование… Опять менты… Люди, стремящиеся к выходу, начинают поскальзываться на скользких ступеньках, падать на других и вместе с ними — вниз… Я за что-то хватаюсь, успеваю удержать ближнего ко мне — Лёшку — и мы бежим к выходу… Там уже давка — двери закрыты. Наконец, толпа находит узкую лазейку, там давка, но люди кое-как просачиваются через узкий проход. А над всем этим стоит смертельный крик…

Я не буду приводить кровавые подробности… Выскажу свое мнение.

Виноваты:

— Администрация стадиона — в том, что не убрала снег со скамеек (не было бы снежков и такого резкого конфликта с ментами) и главное — со ступеней: люди поскальзывались, сыпались вниз, давили друг друга, из-за этого и было столько жертв.

— Менты: именно по их команде (узнал об этом потом) было закрыто большинство выходов. Это было сделано для того, чтобы отловить самых ярых фанатов и сделать свое привычное дело.

Ну, и про «Скорые»… Казалось, их было много. Я до этого никогда не видел штук 30, подъезжающих одна за одной, с включенными сиренами и мигалками. Но что такое 30, даже 50 «Скорых» для ТАКОГО количества погибших и раненых?! По разным оценкам тех, кто действительно знал хотя бы в лицо большинство фанов, погибли от 100 до 180 человек! Светлая им память!
Я не буду утверждать, что это единственно правильная цифра. Это то, что знаю я…

С тех пор матчи «Спартака» почти 15 лет не назначались на 20 октября. На следующий день после этого ужаса мне исполнилось 15 лет…

Читать далее в блоге автора

Забытая катастрофа Лужников – DW – 12.07.2018

Спорт

Ронни Блашке

12.07.2018 12 июля 2018

В воскресенье, В финале чемпионата мира по футболу в Лужниках Франция сыграет с Хорватией. Но самая мрачная глава в истории стадиона, когда в 1982 году погибло не менее 66 человек, по большей части забыта.

https://p.dw.com/p/31Mbl

Изображение: Reuters/M. Шеметова Объявления

20 октября 1982 года шел снег, и температура опустилась ниже нуля. Тем не менее, 10 000 футбольных болельщиков были полны решимости увидеть домашний матч Кубка УЕФА московского «Спартака» против голландского «Харлема».

На стадионе имени Ленина милиция , советская милиция, заставила всех стоять на одной трибуне, чтобы лучше следить за «разнузданными, капиталистическими наклонностями» болельщиков. Террасы были ледяными, а ступеньки скользкими. К концу ночи погибло не менее 66 человек. В других отчетах число погибших приближается к 340.

В коллективном сознании европейских футбольных болельщиков некоторые локации навсегда будут ассоциироваться с трагедией. Эйзель в Брюсселе, где 39 болельщиков «Ювентуса» погибли в давке перед финальным матчем Кубка европейских чемпионов 1985 года против «Ливерпуля». Или Хиллсборо в Шеффилде, где 96 человек были раздавлены насмерть в полуфинале Кубка Англии 1989 года.

А вот катастрофа в Москве 1982 года менее известна. С 1992 года стадион имени Ленина носит название района Москвы, в котором он расположен: Лужники. В воскресенье на обновленной арене пройдет финал Кубка мира. Но это также возможность вспомнить один из самых мрачных дней.

Шарфы из шейных платков скаутов

Чтобы понять политическую подоплеку трагедии, нужно вернуться на несколько лет назад – к финалу Кубка обладателей кубков 1972 года между «Глазго Рейнджерс» и московским «Динамо» в Барселоне.

Развитие фанатской культуры западноевропейского типа произошло в Советском Союзе относительно поздно. Но вид тысяч шотландских болельщиков, вышедших на поле незадолго до финального свистка, размахивающих флагами и шарфами, чтобы отпраздновать надвигающуюся победу своей команды со счетом 3:2, произвел впечатление на миллионы телезрителей в России.

«Британская фанатская культура считалась образцом для всего мира», — говорит Харди Грюне, исследователь фанатов и редактор немецкоязычного журнала Zeitspiel . «Все последовали их примеру».

В середине 1970-х годов в Советском Союзе стали создаваться более организованные фан-сцены, особенно в московских клубах. Болельщики «Спартака» превращали свои красные скаутские шейные платки в футбольные шарфы и носили их в школе или в московском метро — поведение, которое однопартийное коммунистическое государство считало угрозой.

Непонятная групповая иерархия, необузданные эмоции, оскорбительные песнопения и физическое насилие не понравились официальным лицам, особенно в период повышенной напряженности, связанной с советским вторжением в Афганистан в 1979 году, бойкотом Западом Олимпийских игр в Москве в 1980 году и появлением профсоюзного движения «Солидарность » в Польше.

Трагедия произошла во время матча между московским «Спартаком» и ХФК Харлем в 1982 году Фото: picture-alliance/ИТАР-ТАСС/В. Зуфарова

Трупы у ног Ленина

Группы, не соблюдающие советские нормы, могли ожидать ответных действий, включая футбольных фанатов, подозреваемых в «западной буржуазной диверсии». Минимальный возраст для входа на стадион был повышен до 16 лет, а флаги и шарфы были запрещены. Тем, кто нарушал закон, грозил арест и отчисление с места работы, учебы или учебы.

«Фан-культура всегда была молодежной культурой, которая раздвигает границы», — говорит Грюне. «Но в Советском Союзе власти опасались, что это может перерасти в политические протесты на стадионах».

Тем не менее, в тот октябрьский день болельщики на стадионе имени Ленина демонстрировали запрещенные шарфы и шапки и распивали алкоголь, что привело к столкновениям на террасах. Полиция открыла только один выход, чтобы позже было легче идентифицировать и арестовать фанатов. К тому моменту, когда «Спартак» сделал счет 2:0 в компенсированное время, многие болельщики уже направились к выходу, но теперь спешили назад по узкой ступеньке, чтобы отпраздновать.

Стальные перила не выдержали, и сотни людей рухнули на бетон. Началась паника. Пострадали более 500 человек, в основном в возрасте от 14 до 19 лет.. Милиция положила тела к подножию памятника Ленину за пределами оцепленного стадиона.

Памятник Ленину у стадиона во время Олимпиады-1980 Фото: АП

Траур в тени КГБ

Единственное мимолетное упоминание о трагедии появилось в газете «Вечерняя Москва» , в которой сообщалось: «Произошло ДТП во время футбольного матча на Лужники. Несколько зрителей получили ранения».

Государственная цензура утаила какие-либо подробности, объясняет Манфред Целлер, эксперт по истории Восточной Европы, изучавший культуру советских фанатов и ознакомившийся с внутренними документами, из которых следует, что любые планы поминать жертв были быстро запрещены. «Даже когда семьи жертв собирались у их могил, за ними следил КГБ, — говорит он.

По мнению силовиков, в трагедии виноваты болельщики, и последовало резкое усиление репрессивных мер, поддержанное ВЛКСМ, или ВЛКСМ , в который также входили многие болельщики футбола. Многие более умеренные фанаты назвали репрессии «террором» и отказались от своего хобби. Другие ушли в подполье и стали более экстремальными и жестокими.

Финал чемпионата мира

Только с наступлением эпохи перестройки произошли перемены. «При Михаиле Горбачеве советское руководство пыталось поддерживать местные инициативы и создавать официальные фан-клубы, — говорит историк Целлер. «Но хардкорные фанаты уже были радикализированы. К тому времени едва ли можно было отличить мирную фанатскую культуру от жестокой». И последствия ощущаются до сих пор.

Первый подробный отчет о катастрофе на стадионе в Лужниках появился в ежедневной газете «Советский спорт » в 1989 году. Другие издания последовали этому примеру, но распад Советского Союза вскоре сместил акцент на другие проблемы, поскольку весь аппарат безопасности распался. В 1992 году на стадионе был установлен небольшой памятник, но его легко не заметить.

Возможно, финал Кубка мира вызовет больше воспоминаний на месте забытой трагедии.

Реклама

Перейти к следующему разделу Главные новости DW Страница 1 из 2

Перейти к следующему разделу Другие новости DW Перейти на главную

Малоизвестная история о самой страшной спортивной трагедии в России | Особенности

Вдоль лестницы, ведущей к московскому стадиону «Лужники», цветы и фотографии в память о футбольных болельщиках, погибших в результате самой страшной спортивной трагедии в России.

Владимир, потерявший шестерых коллег, выбрал красно-белые цветы — цвет московского «Спартака».

За пределами России мало кто знает о катастрофе, которая годами скрывалась в Советском Союзе.

Даже сегодня до сих пор неясно, что произошло и сколько именно людей погибло в Лужниках, которые всего два года назад были главным стадионом Олимпийских игр.

Вечером 20 октября 1982 года 16 500 болельщиков собрались на стадионе, который первоначально назывался Центральный стадион имени Ленина, чтобы посмотреть, как любимая футбольная команда Москвы сыграет с голландским клубом «Харлем» за место в 1/8 финала Кубка УЕФА.

Посещаемость была низкой – стадион вмещал не менее 80 000 человек.

«Русская зима пришла рано, был морозный день, и ступеньки были покрыты льдом», — сказал Александр Просветов, которому в то время было 27 лет и журналист «Спорт-Экспресс».

Поскольку было продано менее пятой части билетов, власти стадиона загнали болельщиков в восточную часть, оставив остальную часть арены в основном пустой.

«Был открыт только один выход, чтобы полиции было легче контролировать толпу», — сказал Провестов, который сейчас является членом Олимпийского комитета России.

«Это была ужасная ошибка».

Когда «Спартак» вел со счетом 1:0 на последних минутах, несколько сотен болельщиков решили уйти и поспешили в туннель, который соединялся с лестницей на выходе.

За двадцать секунд до финального свистка спартаковец Сергей Швецов забил второй гол.

«Лучше бы я не забивал», — говорил он позже.

Услышав рев толпы, некоторые уходящие болельщики попытались повернуть назад.

При этом они столкнулись с людьми на пути к выходу.

— Людей затоптали, раздавили, — сказал Просветов. «Я видел, как милиционер тащит бездыханное тело. Когда мы вышли, то увидели тела, висящие над пандусами».

Владимира вытащил из толпы коллега, находившийся на периферии.

«Это был хаос. Я знал, что происходит что-то ужасное», — сказал он.

Официально было раздавлено насмерть 66 болельщиков, две трети из которых были моложе 20 лет. 

– Над этим числом нависает большой вопрос, – сказал Просветов. Свидетели, в том числе бывшая звезда тенниса Андрей Чесноков, утверждают, что жертв было больше.

8 февраля 1983 года состоялся суд, в результате которого начальник стадиона был признан виновным и приговорен к трем годам исправительных работ. В итоге он отсидел 18 месяцев.

На следующий день после трагедии в московской вечерней газете «Вечерняя Москва» появилась лишь одна небольшая статья: «Вчера в Лужниках произошел инцидент. После футбольного матча некоторые зрители получили травмы».

В течение многих лет смерть и судебный процесс подвергались цензуре со стороны прессы. По словам британского журналиста и бывшего игрока «Спартака» Джима Риордана, на октябрь больше не было запланировано матчей «Спартака», чтобы помешать семьям возлагать цветы или иным образом отмечать свое поражение.

«В Советском Союзе все должно было быть хорошо. Таких трагедий не было. Если бы я хотел написать об этом, мне пришлось бы приклеить статью к дереву так, чтобы меня никто не видел. Нельзя было ничего писать без разрешения сверху. Это было немыслимо, — сказал Просветов.

Брошюра к игре 20 октября 1982 года между «Спартаком» и «Харлемом», закончившейся трагедией [Аль-Джазира]

Родственники погибших пытались найти ответы.

Сообщая о трагедии в начале 2000-х, Просветов взял интервью у одной матери, которая всю ночь искала своего 20-летнего сына Олега.

Она позвонила в больницу, обратилась в полицию, но только потом узнала из досье следователя, что он пролежал бездыханным всю ночь возле памятника Ленину, где были сложены остальные трупы, прежде чем в 6 утра его увезли в морг.

Просветов сказал, что ему стало известно, что похороны прошли «очень тихо» до утра, в присутствии милиции.

«Единственный способ, которым люди узнали, был из уст в уста», — сказал Алексей Оксин, журналист «Эхо Москвы», которому в то время было 18 лет. «Я был там и не знал, что произошло».

Мартин Хаар, капитан «Харлема» в матче 1982 года, сказал, что, в отличие от многих болельщиков «Спартака», они почти ничего не знали о том, что произошло.

Правда – или, по крайней мере, ее часть – не выходила наружу до 1989 года, когда политика «гласности» или открытости начала приподнимать «железный занавес». Когда коммунизм начал разваливаться в Центральной и Восточной Европе, советское правительство начало публично заявлять о своих недостатках, а в прессе стали всплывать давно скрытые трагедии.

Трагедия в Лужниках была всего одна.

Также выяснилось, что в марте 1975 года 21 человек погиб в давке во время матча между советскими и канадскими юношескими хоккейными командами на стадионе «Сокольники» в Москве.

Расследование установило, что электрик в нетрезвом состоянии отключил все освещение, когда люди покидали стадион.

Один выход был открыт для советских людей, а два других — только для иностранцев.

Факты о давке в Лужниках до сих пор путаются.

Свидетели и Владимир Алешин, ставший директором стадиона через несколько месяцев после катастрофы, заявили, что попытка полиции контролировать толпу создала опасные условия, непосредственно приведшие к катастрофе.

Однако Александр Шпейер, оперуполномоченный, который вел расследование, утверждал, что все ворота открыты.

В интервью газете «Известия» в 1989 году он сказал: «Всегда предотвращать такие события невозможно».

Дэвид Голдблатт, автор книги «Мяч круглый: глобальная история футбола», назвал катастрофу «чернобылем футбола».

Он показал «те же механизмы отрицания, отказа передавать плохие новости наверх, медленного просачивания правды», что и реакция государства на ядерный взрыв на Чернобыльской АЭС в 1986 году, сказал он.