кто владеет клубами АПЛ, Ла Лиги, Серии А, Бундеслиги, Лиги 1 – топ самых богатых владельцев в футболе

Инвестбанкиры, шейхи, кинопродюсеры и наследники миллиардеров.

Во время недолгих, но бурных протестов вокруг Суперлиги очень часто обсуждалось, что «Футбол был создан бедняками и украден богачами». Понятно, что многими, кто выходил на протестные акции к стадионам, двигали эмоции, но все-таки с каждым годом все больше клубов топ-лиг становятся собственностью миллиардеров, корпораций и фондов со всего света. 

Для кого-то из богатых собственников футбольный клуб может быть просто дорогой игрушкой, для кого-то – способом обзавестись связями в местном истеблишменте и бизнес-кругах, кто-то, как Франсуа Пино – самый богатый из владельцев футбольных клубов в Европе, – просто хочет поддержать клуб из родного Ренна. И все-таки большинство владельцев, как люди бизнеса, рассматривают клуб как актив, который должен приносить максимальную прибыль. А значит, попытки еще больше коммерциализировать футбол мы еще увидим. 

Sports.ru изучил, кто владеет или управляет клубами в пяти ведущих европейских лигах (АПЛ, Ла Лига, Серия А, Бундеслига и Лига 1), чтобы составить портрет среднестатистического владельца.

Скажем сразу: единой картины не получилось, лиги довольно сильно отличаются друг от друга и с точки зрения инвестиционной привлекательности (здесь АПЛ, с ее гигантским телеконтрактом, вне конкуренции), и с точки зрения исторических принципов владения (часть клубов в Испании и большинство клубов в Германии принадлежат болельщикам, хотя частные инвесторы все активнее проникают и в Ла Лигу, и в Бундеслигу).  

Единственное, что объединяет собственников и топ-менеджеров клубов вне зависимости от страны – средний возраст. Футбол принадлежит бумерам: средний возраст тех, кто определяет стратегию развития клубов в Англии, Италии и Испании – 58-60 лет, во Франции – чуть ниже (55 лет), в Германии – чуть выше (65 лет). А дальше начинаются различия.  

Британские владельцы клубов АПЛ – исчезающий вид. Скоро их станет еще меньше

Лишь 6 из 20 владельцев клубов АПЛ – британцы по рождению. И их число продолжает сокращаться. 

Покупка английского клуба сегодня выглядит привлекательной инвестицией до такой степени, что в сферу их интересов попадают даже клубы ниже АПЛ. Богатейший пакистанец Шахид Хан – владелец «Фулхэма», малайзийскому миллиардеру Тони Фернандесу принадлежит основная доля в «Куинз Парк Рейнджерс», а владельцем скромного «Барнсли» стал американский магнат Чен Ли. И это далеко не полный список. 

Из АПЛ британцев вытесняют еще быстрее. Владелец «Ньюкасла» Майк Эшли уже больше года продает клуб саудитам, а вокруг возможной продажи «Вест Хэма» порномагнатами Салливаном и Голдом слухи ходят очень-очень давно. 

В традиционной топ-6 лишь один клуб принадлежит англичанину – «Тоттенхэм». Его основной владелец Джо Льюис, заработавший миллиарды на бирже, когда поставил на падение британского фунта в 1992 году, в дела команды не лезет. А его младший партнер – президент «Тоттенхэма» Дэниэл Леви неоднократно подчеркивал, что не планирует продавать клуб в ближайшей перспективе. Но, возможно, это просто вопрос суммы. 

Еще двое британских владельцев, которые не планируют расставаться с клубами, – Тони Блум из «Брайтона» и Мэттью Бэннам из «Брентфорда» – выделяются бэкграундом. Оба – выходцы из букмекерского бизнеса. Причем Блум был боссом Бэннама в компании Premier Bet 20 лет назад. 

Главные покупатели – американцы. Бизнесменам из США принадлежат уже пять клубов АПЛ. Практически все они – профессиональные финансисты.

Большие клубы в Испании все еще принадлежат болельщикам, клубы поменьше – ищут инвесторов

Как минимум шесть клубов Ла Лиги обходятся без крупных инвесторов и принадлежат десяткам тысяч сосьос – болельщикам клуба с членским билетом (в том числе «Реал» и «Барселона»). 

Такая форма владения – дань традициям. В начале XX века взносы сосьос обеспечивали большую часть бюджета. Правда, в 1992 году клубы обязали перерегистрироваться в акционерные общества. Прежняя форма собственности делала клубы непрозрачными: их расходы становились неконтролируемыми, долги росли, а потребовать возврата было не с кого. 

Исключения сделали только для четырех клубов: «Реала», «Барселоны», «Атлетика» из Бильбао и «Осасуны» – потому что они были безубыточными пять сезонов подряд начиная с 1985/86. Поэтому они до сих пор остаются некоммерческими ассоциациями, принадлежащими сосьос. 

Впрочем, ряд клубов, де-юре ставших акционерными обществами, сохранили прежние принципы управления, сделав акционерами десятки тысяч болельщиков. Среди таких – «Реал Сосьедад» и «Леванте».

Без поддержки инвесторов сложно обходиться даже гигантам. Долг «Реала» превысил 900 миллионов евро, «Барселоны» – 1,2 миллиарда. Поэтому истерика президента мадридцев Флорентино Переса после провала Суперлиги легко объяснима. 

 В отличие от АПЛ, среди иностранных владельцев клубов Ла Лиги нет арабских шейхов, американских инвестбанкиров и российских олигархов. Зато есть инвесторы из Юго-Восточной Азии: крупнейшие акционеры «Гранады» и «Эспаньола» – граждане Китая, а «Валенсию» вот уже семь лет возглавляет уроженец Сингапура Питер Лим, ставший миллиардером после продажи компании по производству пальмового масла.  

В предстоящем сезоне в Ла Лиге появится и американец. Деньги бизнесмена из Аризоны и владельца клуба НБА «Финикс Санс» Роберта Сарвера помогли сделать то, что не удалось тренеру Валерию Карпину – поднять «Мальорку» в элитный дивизион. 

Инвесторы верят в возрождение Италии – американцы уже в деле

Треть клубов Серии А принадлежат иностранным инвесторам. Еще несколько лет назад трудно было представить, что кто-то может заинтересоваться итальянской лигой: устаревшие стадионы, коррупционные скандалы и отсутствие интриги в борьбе за скудетто. Серия А растеряла величие 80-х и 90-х, а по числу банкротств опережала все страны мира. 

Приход инвесторов – хороший знак и подтверждение, что за продолжительным пике последует взлет. Несколько клубов скоро реконструируют старые стадионы или построят новые. 

Пятеро из семи иностранных инвесторов в Серии А – американцы, главным образом это выходцы из финансового сектора, которые пришли за прибылью, а не имиджем. 

Итальянские собственники клубов Серии А – из самых разнообразных сфер бизнеса. Наиболее популярен футбол у производителей и продавцов модной одежды и кинопродюсеров, что из России, с бюджетно-сырьевой структурой собственности, выглядит необычно. Представить владельцами клубов РПЛ Никиту Михалкова или Валентина Юдашкина можно с большим трудом.    

Во французской Лиге 1 кризис. Зато ожидается аравийское дерби

За 2020 год французская лига потеряла, по оценке агентства AFP, 1,3 миллиарда евро – из-за недоигранного чемпионата-2019/20, тотального карантина на матчах-2020/21 и разрыва только заключенного медиаконтракта с компанией Mediapro на три сезона. Чтобы покрыть выпавшие доходы, лиге пришлось набрать кредитов – и как их возвращать, пока не очень понятно.

Реакция последовала незамедлительно: американские владельцы «Бордо» просто отказались от дальнейшего владения клубом. Его в межсезонье приобрел экс-владелец «Лилля» Жерар Лопес. При этом сам Лопес был вынужден прямо по ходу чемпионского сезона продать клуб, чтобы закрыть долги перед банками.

Ситуация вряд ли может вызвать хоть какой-то оптимизм, даже у людей с многомиллиардными состояниями, которых в Лиге 1 много. 

Именно во Франции играет клуб, принадлежащий самому богатому из собственников в топ-5 лиг. И речь не о «ПСЖ», а о гораздо более скромном «Ренне» и 84-летнем Франсуа Пино, владельце империи люксовых товаров, на которые так любят тратить деньги футболисты: Balenciaga, Bottega Veneta. 

В следующем сезоне в Лиге 1 состоится первое в истории аравийское дерби – «ПСЖ» катарского эмира встретится с поднявшимся из второго дивизиона «Труа» дубайского шейха Мансура. 

Многие владельцы французских клубов сделали деньги в сырьевом секторе. Хотя Франция не относится к числу нефтяных гигантов, тут сразу два представителя этого сектора: богатейший британец Джим Рэтклифф, которому принадлежит «Ницца», и азербайджанец Хафиз Маммадов из «Ланса».  

Футбольная власть в Германии – у профессиональных менеджеров пенсионного возраста

Для потенциальных инвесторов Германия – самая непривлекательная лига в топ-5. Все дело в знаменитом правиле «50+1», по которому контрольный пакет акций должен оставаться в собственности зарегистрированных членов клуба, то есть болельщиков. Частные инвесторы могут в лучшем случае рассчитывать на миноритарную долю. 

Это правило очень нравится немецким болельщикам, но не слишком – потенциальным инвесторам. И Германия не была бы Германией, если бы принятые когда-то правила можно было бы отменить в один день при помощи чемодана с наличными.   

Правило «50+1» по-прежнему определяет лицо немецкого футбола, однако несколько поправок открывают лазейки для особо упорных – например, клуб можно купить после 20 лет крупных финансовых вливаний в его структуру. По этому пути пошли заводские клубы крупных концернов («Байер» и «Вольфсбург») и владелец корпорации SAP Дитмар Хопп и его «Хоффенхайм». 

Разумеется, сложно ожидать, что какие-то шейхи или китайские миллиардеры будут ждать 20 лет. Правда, есть пример корпорации Red Bull, которая единовластно владеет «РБ Лейпциг», но формально не нарушает правило «50+1» благодаря нехитрой бумажной схеме.  

Правилом предусматривается, что у болельщиков должно быть большинство акций и право влиять на часть процессов (например, на цены на билеты). И в «РБ Лейпциг» большинство голосов тоже у членов клуба – только если у «Баварии» их десятки тысяч, то у «РБ Лейпциг» – всего 17, и все они – из числа руководителей Red Bull.

Однако в большинстве немецких клубов правило «50+1» продолжает работать, а за грамотное финансовое управление отвечают профессиональные менеджеры. Обычно это пожилые (60+ лет) выходцы из различных корпораций – болельщики клубов, которые не прочь на пенсии порулить футболом. 

Фото: Gettyimages.ru/Paolo Rattini

Кому принадлежат европейские футбольные клубы

Современные футбольные клубы – это не только и не столько футбольные команды, сколько крупные фирмы с самыми разными формами собственности. Где-то, как в «Челси», владелец на виду, где-то он находится «под прикрытием» принадлежащей ему компании, а какие-то клубы являются полноценными акционерными обществами, где каждый совладелец имеет право голоса.  

Грандиозный скандал в мировом спорте, вызванный неудачной попыткой создания европейской футбольной Суперлиги, поутих, но афтершоки продолжаются, пусть теперь они не так заметны широкой общественности, как это было в середине апреля. Болельщики «Манчестер Юнайтед» в начале мая сорвали матч и требуют от американских владельцев, как минимум, передать им часть клуба, как максимум – продать. К тем же действиям американцев, владеющих «Арсеналом», призывают фанаты лондонцев. УЕФА грозится исключить из розыгрышей еврокубков «Реал», «Барселону» и «Ювентус», чьи президенты продолжают настаивать на своем и формально еще не вышли из Суперлиги, в отличие от девяти других «подельников». 

И тут самое время разобраться, почему какие-то клубы не стали присоединяться к Суперлиге, другие быстро ее покинули, а третьи продолжают надеяться обставить УЕФА. Все дело в разных формах собственности, исторических предпосылках и в различном уровне полномочий и возможностей. 

Царь и бог.

Ну, почти 

Если не разбираться глубоко в вопросе, то может показаться, что единоличный владелец клуба – самая популярная форма собственности в футболе. Вероятно, потому, что первые лица чаще на виду и со стороны выглядит так, что они принимают все решения самостоятельно. Самый яркий пример – Дэниэл Леви, ассоциирующийся с «Тоттенхэмом». На деле он даже не является мажоритарным акционером лондонского клуба. Ему принадлежит менее 30% компании, которая владеет 85% акций «Тоттенхэма». 

Единоличное владение – форма собственности, постепенно уходящая в прошлое. Из ведущих футбольных стран она сейчас наиболее распространена во Франции. Примерно три четверти из двадцати клубов нынешней Лиги 1 (высшего дивизиона страны) находятся в единоличном владении. Самая известная персона тут – Франсуа Пино. С 1998 года он собственник «Ренна», а кроме клуба контролирует Gucci, Yves Saint Laurent, Boucheron, Balenciaga, Alexander McQueen, Brioni, Girard-Perregaux, Château Latour и является одним из крупнейших в мире коллекционеров произведений искусства.  

Как и во многих других странах, среди владельцев французских клубов не только собственно французы. Так, «Марсель» в 2016 году был куплен американцем Фрэнком Маккортом, «Нант» в 2007-м – поляком Вальдемаром Китой, «Ницца» в 2019-м – англичанином Джимом Рэтклиффом. Особняком стоит история взаимоотношений «Монако» и Дмитрия Рыболовлева. В 2011 году российский миллиардер, чуть ранее переехавший в княжество на Лазурном берегу, «подобрал» терпящий бедствие футбольный клуб и снова превратил его в грозную боевую единицу. На бумаге Рыболовлеву принадлежит две трети акций «Монако», а оставшейся третью исторически владеет правящий дом Гримальди во главе с принцем Альбером II. Но, по сути, это лишь формальность. 

Никак не может уйти от единоличного владения Англия. Хотя приобрести футбольный клуб здесь не так просто – сделка должна пройти одобрение на нескольких уровнях, и взаимного желания продавца и покупателя недостаточно. Самый свежий пример датируется 2020 годом. Прошлой весной владелец «Ньюкасл Юнайтед» Майк Эшли, ненавидимый фанатами своего же клуба за скаредность, жаждал продать «сорок» саудитам. Все было оговорено, но тут в Великобритании поднялась настоящая волна против этой сделки. Ключевыми аргументами были предположение, что представители королевской семьи Саудовской Аравии желают улучшить имидж своей страны за счет английского футбола, а также факт причастности потенциальных покупателей к убийству Джамаля Хашогги в Стамбуле в октябре 2018 года. Разборки дошли до британского парламента и правительства, английская премьер-лига сделку заблокировала, так что Эшли продолжает владеть «Ньюкаслом». При этом саудиты (а именно принц Абдулла бин Мусаад бин Абдулазиз аль Сауд) спокойно владеют другим английским клубом – «Шеффилд Юнайтед», получив полный контроль над ним в 2019 году. 

Восемнадцать лет назад с аналогичными проблемами столкнулся, наверное, самый известный и самый одиозный из владельцев европейских футбольных клубов – Роман Абрамович. Против продажи россиянину «Челси» Кеном Бэйтсом в 2003 году активно выступали и британская пресса, и отдельные политики, и часть фанатов. Однако многомиллионные вложения вкупе с быстрыми успехами заставили критиков утихнуть. 

Долго шел к владению другим лондонским клубом, «Арсеналом», американец Стэн Кронке, ныне ненавидимый большой частью фанатов «канониров».  

Он начал по частям собирать акции «Арсенала» еще в 2008 году. В итоге, за десять лет он выкупил 90% акций клуба, что привело к автоматическому приобретению оставшихся 10%. Последним оплотом сопротивления был миллиардер Алишер Усманов, который вроде и сам был не прочь стать владельцем «Арсенала», но все же согласился продать свою долю Кронке. Кстати, Усманов после этого не ушел из английского футбола, а обратил свой взор на ливерпульский «Эвертон». Формально этим клубом, правда, владеет британец иранского происхождения Фархад Мошири. Однако это больше похоже на секрет полишинеля, ведь Мошири – акционер и глава холдинга USM, принадлежащего Усманову, и его бизнес-партнер с 2006 года.  

Под прикрытием  

Сразу несколькими популярными европейскими футбольными клубами владеют компании или холдинги. Однако понятно, что это лишь «завеса» для реальных владельцев, которые по разным причинам (налоговым, имиджевым и т. д.) не хотят быть юридическими собственниками. Самые известные примеры – недавние соперники по полуфиналу Лиги чемпионов «Манчестер Сити» и «Пари Сен-Жермен». 

По документам владелец свежеиспеченного чемпиона Англии – Abu Dhabi United Group, приобретшая «горожан» в 2008 году. На деле ни для кого не секрет, что хозяин «Манчестер Сити» – вице-премьер ОАЭ шейх Мансур ибн Зайд аль-Нахайян, так как он и является владельцем Abu Dhabi United Group. За прошедшие годы компания создала целую семью футбольных клубов под общим лейблом «Сити» практически на всех континентах: сюда также входят «Нью-Йорк Сити», «Мельбурн Сити» и «Мумбай Сити». 

По пути соседей пошли в начале 2010-х и представители правящей династии Катара. Будущий эмир, а тогда наследник престола Тамим бин Хамад Аль Тани основал фонд Qatar Sports Investments, который в две попытки, в 2011 и 2012 годах, при посредничестве французского правительства приобрел «Пари Сен-Жермен». И хотя фондом и клубом руководит Насер Аль-Хелаифи, говорят, что ни одно важное решение в «ПСЖ» не принимается без одобрения эмира Катара. 

По сути, вывески нужны арабским владельцам, в том числе для того, чтобы избежать обвинений в неравных возможностях по сравнению с конкурентами. Но это, конечно, не удается: соперники «Манчестер Сити» и «ПСЖ» год за годом сетуют на то, что проблематично соревноваться с клубами, принадлежащими целым странам, и не просто странам – а монархиям и нефтяным гигантам с практически неограниченными возможностями. 

Совсем другие интересы преследует семья Глэйзеров, которая владеет «Манчестер Юнайтед» с 2005 года. Американцы поглотили «МЮ» аналогично Кронке, год за годом выкупая доли у различных акционеров. Наконец, получив контрольный пакет, Глэйзеры сняли клуб с Лондонской фондовой биржи и сменили форму с открытого акционерного общества на частную компанию – Manchester United plc (public limited company). Ну а дальше Глэйзеры стали через кредиты и займы вешать на «МЮ» долги, выставлять лимитированное количество акций на Сингапурской, Гонконгской и Нью-Йоркской биржах, в общем, рассматривать клуб не как спортивный, а исключительно как бизнес-проект. Окончательно довели фанатов слова гендиректора Эдда Вудворда о том, что для финансовой успешности спортивные результаты не так уж и важны плюс весенняя афера с Суперлигой. Сейчас фанаты воюют с Глэйзерами, требуя от них или продать клуб целиком, или выставить на продажу 50% плюс одну акцию. 

Немецкие правила и исключения 

Сама суть требования болельщиков «Манчестер Юнайтед» под условным названием «50+1» пришла из Германии. Здесь это закон. Запрещено не только единоличное владение футбольным клубом, но и даже наличие контрольного пакета акций в одних руках. Впрочем, как обычно, из любого правила бывают исключения. В нынешней бундеслиге (высшем дивизионе немецкого футбола) их четыре. Первые два касаются исторически заводских команд. Фармацевтический концерн Bayer AG владеет «Байером» из Леверкузена, а автомобильный гигант Volkswagen AG – «Вольфсбургом» из одноименного города. Третий относится к клубу, который, по сути, с нуля был создан одним человеком. «Хоффенхайм», хоть и родился официально в 1899 году, но к нормальной жизни вернулся только в начале 2000-х, когда местный бизнесмен Дитмар Хопп вытащил его из небытия и довел до элиты.

Четвертое исключение – пограничное. Австрийский концерн Red Bull, строя свою спортивную империю (аналогичную Abu Dhabi United Group), естественно, не мог пройти мимо футбола. Начав с родины, где компания приобрела «Зальцбург», Red Bull создал или купил клубы в США («Нью-Йорк Ред Буллз»), Бразилии («Ред Булл Бразил» и «Ред Булл Брагантино») и, конечно, в соседней Германии. Так появился «РБ Лейпциг», основанный в 2009 году на пустом месте, начавший свой путь в пятом дивизионе и дошедший до звания вице-чемпиона Германии, финишируя в 2017 и 2021 годах вслед за могущественной «Баварией». При этом компании, в отличие от других стран, запретили использование полного названия, вынудив сократить его до РБ, но позволили единоличное владение. 

Характерный же пример построения футбольного клуба в Германии – это, пожалуй, «Бавария». 75% ее акций принадлежат клубу, то есть закрытому акционерному обществу FC Bayern München eV. И по 8,33% имеют крупные немецкие компании – Adidas, Audi и Allianz. Поэтому ни «Бавария», ни дортмундская «Боруссия» не хотели, да и не могли пойти за создателями Суперлиги – система построена так, что здесь нет единоличного командующего, а есть совет директоров и президент, подотчетные акционерам. 

Торжество испанской демократии 

Акционерными обществами являются также испанский «Атлетико» и итальянский «Ювентус», и, тем не менее, они вошли в Суперлигу. Но фокус в том, что в этих странах нет правила «50+1». И семья Аньелли, исторически владевшая «Ювентусом» и продолжающая осуществлять контроль через свой холдинг Exor (в его распоряжении 63,8% акций «старой синьоры», а также легендарный Ferrari и издание The Economist), решает судьбу туринского клуба. Аналогичная ситуация и в «Атлетико», где семья Хиль имеет 51% акций клуба, еще 30% – у израильского миллиардера Идана Офера и 19% – у кинопродюсера Энрико Сересо. 

Зато именно в Испании есть четыре образца подлинной футбольной демократии. Клубы, которые исторически полностью принадлежат зарегистрированным болельщикам, фактическим акционерам – «сосьос». Это «Атлетик», «Осасуна», «Реал» и «Барселона». Но если баски и наваррцы не настолько на виду, то буквально каждый чих из стана мадридцев и каталонцев рассматривается под микроскопом. 

В исторически сложившейся структуре и сила, и слабость «Реала» и «Барселоны». Акции двух испанских грандов нельзя купить и продать, как нельзя купить и продать клубы целиком. Очередь на то, чтобы стать сосьо, расписана на годы, если не десятилетия вперед. А в управлении клубом действует прямое электоральное право. Сосьос на выборах по принципу «один человек – один голос» избирают президента. Более того, если президент опростоволосится, сосьос могут объявить ему вотум недоверия, как это случилось в прошлом году с возглавлявшим «Барселону» Жозепом Бартомеу. В итоге 7 марта этого года новым президентом «блауграны» был избран Жоан Лапорта, который меньше чем через месяц вместе со своим «врагом», президентом «Реала» Флорентино Пересом (кстати, недавно переизбранным), вляпался в авантюру с Суперлигой. 

Почему оба на это пошли? Несмот­ря на то, что президенты обоих грандов, как правило, богатейшие люди, а при вступлении в должность они должны предоставить банковско-финансовые гарантии, вкладывать свои личные средства в клуб им запрещено. Можно задействовать то, что заработано, и то, что заимствовано. Пандемия коронавируса, повлекшая в том числе отсутствие болельщиков на стадионах-гигантах (почти 100 тыс. на «Камп Ноу» в Барселоне и 81 тыс. на «Сантьяго Бернабеу» в Мадриде), сильно ударила по доходам. Сокращение расходов повлечет снижение спортивных результатов, а ведь есть еще и долги. Так что понять мотивы первых лиц «Барселоны» и «Реала» можно. За свою упущенную выгоду они будут биться.
 

6 футбольных команд, принадлежащих российским олигархам и бизнесменам

Современная игра превратилась в высоко коммерциализированное предприятие, при этом владение футбольными клубами часто находится в руках людей, абсолютно не связанных со страной, в которой они базируются. Российские олигархи или бизнесмены ввязались в борьбу за владение клубами, приобретая команды по всему миру.

Самый свежий пример — владелец «Челси» Роман Абрамович. С 2003 года «Челси» принадлежит российскому олигарху Роману Абрамовичу, но после недавних санкций он собирается отказаться от владения клубом. Однако есть и другие европейские футбольные команды, принадлежащие российским олигархам, миллиардерам и бизнесменам.

1. Ботев Пловдив

Ботев — болгарский клуб, выступающий в высшей лиги страны. 110-летний клуб имеет долгую и гордую историю выступлений и завоеваний различных национальных титулов. В последние годы клубу пришлось пережить финансовый кризис и многочисленные поглощения. В июле прошлого года клуб купил российский бизнесмен Антон Зингаревич. Его помнят как бывшего владельца английской команды «Рединг».

2. Витесс Арнем

«Витесс» — голландский клуб, выступающий в Эредивизи. Это один из старейших профессиональных футбольных клубов в Нидерландах, основанный 14 мая 1892 года. Помимо того, что «Витесс Арнем» является одним из старейших клубов страны, он также добился определенного успеха на протяжении многих лет. Арнем несколько раз менял владельца, став первой командой, владеющей иностранным капиталом. В 2013 году российский бизнесмен Александр Чигиринский купил клуб у Мераба Жордания. В 2016 году коллега из России олигарх Валерий Ойф стал мажоритарным акционером и новым владельцем Vitesse.

3. «Монако»

«Монако» — французский клуб Лиги 1, в настоящее время принадлежащий российскому миллиардеру и инвестору Дмитрию Рыболовлеву. Дмитрий стал мажоритарным владельцем и президентом «Монако» в 2011 году после покупки 66% акций клуба через траст, действующий от имени его дочери Екатерины. С момента своего приобретения «Монако» немного стабилизировалось, и несколько лет назад он даже добился знаменитого выхода в полуфинал Лиги чемпионов УЕФА.

4. Серкль Брюгге

Серкль — бельгийский клуб из города Брюгге. Они были основаны 123 года назад и в разное время выступали в бельгийских 1-м и 2-м дивизионах. De Vereniging, к сожалению, столкнулся с финансовыми проблемами в начале 2010-х годов, что привело к их возможному приобретению французской командой Лиги 1 AS Monaco в 2016 году, что фактически означает, что ее президент, российский бизнесмен Дмитрий Рыболовлев, также является владельцем Cercle.

5. Борнмут

Клуб чемпионата Англии, недавно вернувшийся в АПЛ, принадлежит российскому бизнесмену Максиму Демину, купившему часть акций клуба в 2011 году. Хотя Максим купил клуб как совладелец вместе с Эдди Митчеллом, теперь он мажоритарный акционер.

6. Sydney FC

Sydney FC — один из лучших австралийских профессиональных футбольных клубов. Он базируется в Сиднее, Новый Южный Уэльс, и участвует в соревнованиях A-League Men. Клуб был основан в 2004 году и является самым успешным футбольным клубом в истории Австралии, так как они выиграли пять чемпионатов и четыре премьер-лиги в А-лиге.

Российский бизнесмен Давид Трактовенко является нынешним владельцем футбольного клуба «Сидней» после того, как он стал владельцем клуба в 2009 году. Однако сообщалось, что он ушел с поста владельца клуба в марте 2022 года, уступив его своей дочери Алине и сыну. зять Скотт Барлоу.

ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРОЧИТАЙТЕ:

• 5 футбольных команд, принадлежавших Narcos
• 5 европейских футбольных клубов, принадлежащих китайским бизнесменам
• 11 европейских футбольных команд С американскими владельцами
• Как владельцы футбольных клубов зарабатывают деньги?

Пред.

Ваш путеводитель по НПЛ Квинсленда 2022 года в Австралии

Ваш путеводитель по НПЛ Квинсленда 2022 года в Австралии

Футбол — один из самых популярных и популярных видов спорта в Австралии

Следующий

90 002 Понимание важности футбольных товарищеских матчей

Понимание важности футбольных товарищеских матчей

Футбольный товарищеский матч – это игра, организованная вне официальных соревнований или

Российские олигархи и их инвестиции в спорт – DW – 11.

03.2022

Некоторые богатейшие люди России использовали спорт для распространения своего влияния по всему миру. С вторжением в Украину и санкциями, ударившими по их стране, олигархи могут потерять свои ценные спортивные активы.

Изображение: Maurice van Steen/VI Images/imago images

Роман Абрамович (Челси)

56-летний Роман Абрамович стал первым российским миллиардером, который сделал шаг в мир спорта. Его покупка «Челси» в 2003 году изменила команду Премьер-лиги и заложила основу для приобретения спортивных активов богатыми людьми. С тех пор «Челси» выиграл пять чемпионских титулов и две Лиги чемпионов, но активы Абрамовича в Великобритании теперь заморожены правительством.

Изображение: Martin Meissner/AP/picture Alliance

Алишер Усманов («Эвертон»)

Родившийся в Узбекистане миллиардер Алишер Усманов был связан с «Арсеналом» до того, как приобрел контрольный пакет акций соперника по премьер-лиге «Эвертон». Он попал под санкции за свою поддержку и близость к президенту Владимиру Путину, что означает, что он больше не контролирует клуб. Компания Усманова также спонсировала новый стадион «Эвертона» и владела правами на название.

Изображение: Александр Неменов/AFP/Getty Images

Максим Демин (Борнмут)

Аполитичный Максим Демин избежал санкций, ударивших по его соотечественникам. Он профинансировал продвижение «Борнмута» в Премьер-лигу в 2015 году, но они не смогли сохранить свое место в высшем дивизионе и в 2020 году вылетели в низшую лигу. Сейчас Демин является гражданином Великобритании.

Изображение: Джеймс Марш/BPI/Shutterstock/imago images

Дмитрий Рыболовлев («Монако» и «Серкль Брюгге»)

56-летний Дмитрий Рыболовлев купил «Монако», когда клуб играл во французской Лиге 2. Его инвестиции помогли клубу вернуться в высший дивизион и помогли монегаскам стать одним из лучших клубов Европы.