Дни поражений и побед аудиокнига: Ошибка 500 на ЛитРес

«В дни поражений и побед» читать бесплатно онлайн книгу 📙 автора Аркадия Гайдара в электронной библиотеке MyBook

Что выбрать

Библиотека

Подписка

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

  1. Главная
  2. Книги о войне
  3. ⭐️Аркадий Гайдар
  4. 📚«В дни поражений и побед»

Отсканируйте код для установки мобильного приложения MyBook

Бесплатно

(119 оценок)

Аркадий Гайдар

108 печатных страниц

2008 год

12+

Введите вашу электронную почту и читайте эту и еще 474 000 книг

Оцените книгу

О книге

«Москва.

Пятницкая, 48.

Пониже прибитой красной звезды надпись: «9-е Советские Командные Курсы Рабоче-Крестьянской Красной Армии».

Во дворе Сергея сразу же удивили толкотня и разговоры. Бегали курсанты, таскали на грузовики доски и столы. Куда-то волокли набитые соломой тюфяки, а у стены наваливали в огромную груду деревянные топчаны…»

читайте онлайн полную версию книги «В дни поражений и побед» автора Аркадий Гайдар на сайте электронной библиотеки MyBook.ru. Скачивайте приложения для iOS или Android и читайте «В дни поражений и побед» где угодно даже без интернета. 

Читать отрывок

Подробная информация

Дата написания: 
1 января 1926
Объем: 
196169
Год издания: 
2008
Дата поступления: 
18 июля 2017
Время на чтение: 
3 ч.

Книги о войне

Литература 20 века

Советская литература

становление героя

социальная проза

повести

Правообладатель

Public Domain

12 157 книг

Поделиться

Отзывы на книгу «В дни поражений и побед»

Валентина Захарчук

Оценил книгу

Книга Гайдара «В дни поражений и побед» произвела на меня потрясающее впечатление. Написанная простым языком и сюжет вроде бы не замысловатый. Она взяла другим. Ему удалось показать как страшна Гражданская война….. Что озлобленность людей в тако войне своих против своих переходит все мыслимые и немыслимые пределы. Что жестокими были все: красные, белые, зеленые. Это жестокость отчаяния, когда ты все потерял, когда твой дом разрушен, а родные и близкие убиты или пропали. Мы плохо знаем свою историю, свои корни. Было опасно рассказывать детям о своих родных и близких, о том кто они, какого роду и племени. Два моих деда со стороны отца погибли в Гражданскую войну. Один был белый- его расстреляли красные. Другой- красный. Он попал в плен и был заживо похоронен вместе с товарищами. Я думаю, что эта книга, как предостережение людям об опасности раскола общества и о том, к чему это может привести.

10 мая 2018

Поделиться

Юлия Ежова

Оценил книгу

Книга Аркадия Гайдара «В дни по­ра­же­ний и по­бед» рассказывает о событиях Гражданской войны на Украине. и хотя от этого времени нас отделяет 100 лет, книга не потеряла своей актуальности. Прочтя её, узнаешь каков был Петлюра и петлюровцы. и какие «зелёные» были в те времена. Оказывается и тогда «деятели культуры» и депутаты бежали из Питера в Украину, себе и другим на погибель. А англичане и американцы скрупулезно подсчитывали вложенные в «освободительное движение» фунты и доллары и удивлялись неэффективности вложений. Да, в «литературной части» это не «Унесенные ветром», но это наша Страна, наша История, наша Гражданская война. Невольно вспоминается Булат Окуджава: «Но если вдруг, когда-нибудь, мне уберечься не удастся, Какое б новое сраженье не покачнуло б шар земной, Я все равно паду на той, на той единственной Гражданской…»

9 мая 2018

Поделиться

tars…@mail.ru

Оценил книгу

Изо всех произведений челленджа повести А.Гайдара «В дни поражений и побед»ставлю 5! Чистая форма соответствует содержанию, классический реализм, радость для глаз и ума, измученных современной, т. н. постмодерновой, литературой, а на деле чаще всего просто многословной и бессмысленной нудятиной! Плюс написано на личном опыте, плюс написано пассионарием. Еще раз убедилась, что причин для революции было более чем достаточно, что гражданскую войну спровоцировали белые, что на Украине по прошествии ста лет, происходит то же самое, и это ужасно! А еще гадости, которые писали про Гайдара, — полное вранье!

29 мая 2018

Поделиться

Цитаты из книги «В дни поражений и побед»

– Господи! – шептал он. – Пошли на землю спокойствие… и что б во всех краях, какие только ни есть, товарищева сила была…

17 мая 2018

Поделиться

Слава тем, кто крепок телом и духом, кто до конца смог вынести муки и пытки за свое дело! Много было и их, замученных, с печатью молчания на губах и умерших с проклятием, брошенным в лицо врагу. Но… что сильный не отдаст, то у слабого можно вырвать. И не его в том вина. Весь позор, весь стыд все равно упадет только на головы тех, кто в годы революции, в годы великих событий способны были быть только палачами.

17 мая 2018

Поделиться

Но… что сильный не отдаст, то у слабого можно вырвать. И не его в том вина. Весь позор, весь стыд все равно упадет только на головы тех, кто в годы революции, в годы великих событий способны были быть только палачами.

13 мая 2018

Поделиться

Интересные факты

Впервые опубликована в 1925 году в ленинградском альманахе «Ковш» в сокращённом варианте. В 1926 году выходит в московском издательстве «Земля и фабрика».

Книга ещё не была подписана псевдонимом «Гайдар», на её обложке значилось «Аркадий Голиков».

Автор книги

Аркадий Гайдар

157 книг

Другие книги автора

Тимур и его команда

Аркадий Гайдар

Чук и Гек

Аркадий Гайдар

Большая Новогодняя книга. Русская классика

Антон Чехов

Президентская историческая библиотека. 1941—1945. Победа. Проза. Том 1

Михаил Шолохов

Тимур и его команда (сборник)

Аркадий Гайдар

Другие аудиокниги автора

Тимур и его команда

Аркадий Гайдар

Четвертый блиндаж

Аркадий Гайдар

Жизнь ни во что (Лбовщина)

Аркадий Гайдар

Бумбараш (спектакль)

Аркадий Гайдар

Тайна горы

Аркадий Гайдар

Комендант снежной крепости

Аркадий Гайдар

Подборки с этой книгой

Книги, похожие на «В дни поражений и побед»

По жанру, теме или стилю автора

Его батальон

Василий Быков

Фронтовая страница

Василий Быков

Круглянский мост

Василий Быков

Школа

Аркадий Гайдар

Утро вечера мудренее

Василий Быков

Похождения Невзорова, или Ибикус

Алексей Толстой

Западня

Василий Быков

Пусть светит

Аркадий Гайдар

Одна ночь

Василий Быков

Пойти и не вернуться

Василий Быков

О проекте

Что такое MyBook

Правовая информация

Правообладателям

Документация

Помощь

О подписке

Купить подписку

Бесплатные книги

Подарить подписку

Как оплатить

Ввести подарочный код

Библиотека для компаний

Настройки

Другие проекты

Издать свою книгу

MyBook: Истории

Егор Гайдар — ДНИ ПОРАЖЕНИЙ И ПОБЕД читать онлайн

12 3 4 5 6 7 . ..99

Егор Гайдар

ДНИ ПОРАЖЕНИЙ И ПОБЕД

Но пораженья от победы

ты сам не должен отличать.

Борис Пастернак

ОТ АВТОРА

ЭТУ книгу я начал писать в конце января 1996-го. Коммунисты только что триумфально выиграли выборы, рейтинг Ельцина, казалось, полностью утратившего связь с избирателями, опустился почти до нуля. Возможности предотвратить победу Зюганова – более чем призрачны.

В том, что ждет меня при победе коммунистов, иллюзий не возникало, достаточно было просмотреть любую из близких к ним газет: имя мое входило в каждый сколь угодно краткий список главных врагов народа. Был убежден, что на этот раз коммунистический эксперимент не затянется, но экономику они развалят быстро, а значит, враги народа, на которых можно свалить вину за это, потребуются незамедлительно. Твердо решил, что из страны в любом случае не уеду, не могу доставить коммунистам такого удовольствия. А книгу начал писать. Ведь потом, после того как все это рухнет, страна вновь окажется в хаосе между неработающим рынком и неисполняющимися приказами, подобном тому, в каком уже была в 1991-м, кому-то вновь придется брать на себя ответственность, пытаться создать базу устойчивого развития России на основе рынка и частной собственности. Тогда пригодится опыт наших побед и поражений.

Наверное, если бы знал, когда садился за книгу, как повернутся события на протяжении следующих

месяцев, написал бы иначе или вовсе не начал бы – странновато работать над мемуарами в сорок лет. Сейчас, летом 1996-го, после победы Ельцина на выборах, перечитав рукопись, решил все-таки ее опубликовать. За время работы успел убедиться, каким количеством мифов, укоренившихся в публицистике, в общественном сознании, даже в школьных учебниках, успели обрасти последние пять драматических лет российской истории.

Знаю об этих годах не понаслышке и больше многих. Думаю, имею право поделиться своим видением происходившего. В предыдущей книге, «Государство и эволюция», я попытался показать связь социализма с экономической историей России, причины его упадка и крушения. Теперь же решил сосредоточить внимание на бурных событиях начала 90-х годов.

На мой взгляд, то, чему мы в это время стали свидетелями, было революцией, сопоставимой по своему влиянию на исторический процесс с Великой французской революцией, русской революцией 1917 года, китайской – 1949 года. Страна пережила крах основных экономических и политических институтов, радикальные изменения социально-экономического строя, доминирующей идеологии.

Слово «революция» звучит романтично. Но она всегда трагедия для страны, для миллионов людей, это огромные жертвы, социальные и психологические перегрузки. Сама революция – жестокий приговор элитам старого режима, расплата за их неспособность своевременно провести необходимые реформы, обеспечить эволюционное развитие событий. Когда сейчас перелистываю работы по истории великих революций прошлого, в глаза бросаются очевидные параллели с тем, что произошло у нас. Развертывание финансового кризиса во Франции в конце 80-х годов XVIII века, при всем очевидном различии уровней экономического развития, поразительно напоминает историю развала советских финансов. Пережив продовольственный кризис зимы 1991/92 года, куда лучше понимаешь, что происходило со снабжением российских городов в 1917-1921 годах.

Распространенной ошибкой при обсуждении проблем новейшей российской истории является

смешение ключевых вопросов, решавшихся на ее отдельных этапах. Разумеется, не претендуя на истину в последней инстанции, выскажу свое мнение о том, как мне видится периодизация происходившего.

1985-1991 годы – обостряющийся кризис социализма. Главная проблема – сумеет ли коммунистическая элита справиться с этим кризисом, направить развитие по эволюционному пути, предотвратить социальный взрыв.

Август 1991-го – октябрь 1993-го – революционное крушение старого режима и борьба за стабилизацию институтов нового. Главная проблема – удастся ли предотвратить продовольственную катастрофу и полномасштабную гражданскую войну, сформировать дееспособные политические и экономические институты гражданского общества?

Октябрь 1993-го – июль 1996-го – стабилизация послереволюционного режима. Главная проблема – удастся ли остановить неизбежную и мощную волну контрреформации, порожденную тяготами пережитых лет, не допустить радикальной ломки сформированных рыночных и демократических институтов.

Июль 1996 года и далее – восстановление экономического роста на рыночной и частной основе. Главный вопрос – какой капитализм мы получим: бюрократический, коррумпированный, где острое социальное неравенство порождает волны социально-политической нестабильности, или цивилизованный капитализм, подконтрольный обществу? Именно этот выбор, как мне кажется, будет стержневым в российской политике на ближайшие годы.

Разумеется, этапы, которые я обозначил, не разделены жестко. И все же выделить стержневые вопросы, на мой взгляд, важно – без этого трудно понять логику происходящего.

Эта книга не претендует на политико-экономический анализ постсоциалистической трансформации, детальное изучение стратегий реформ, примененных в различных странах, их результатов. Здесь мне хотелось рассказать, как видел все происходившее молодой ученый из интеллигентной московской семьи, волею судьбы втянутый в круговерть новейшей российской истории. Надеюсь, что это поможет лучше понять, о чем я и мои коллеги-единомышленники думали, чего опасались и на что надеялись, когда разрабатывали и проводили в жизнь стратегию и тактику рыночных реформ в России.

ГЛАВА I

Детство

Дедушку вашего знаем. А вы кто такой?

• Два Аркадия Гайдара • Павел Бажов

• Куба-Югославия * В роли бухгалтера • Летние каникулы

• Дочь любимого писателя • Странное слово «инфляция»

• Вторжение в Чехословакию • Конец детства

ПЕРВЫЙ вопрос, который мне задали на Верховном Совете РСФСР сразу после назначения вице-премьером российского правительства, если не ошибаюсь, звучал так: «Ну, дедушку-то вашего все знают. А вы что делать собираетесь?» Бесконечное количество раз потом приходилось выслушивать упреки коммунистов в том, что отрекся-де от того, за что воевал и погиб дед – Аркадий Петрович Гайдар,за что боролся мой отец – Тимур Гайдар. Не могу не признать: история страны действительно причудливо переплелась с нашей семейной историей. Аркадий Гайдар для меня с детства существовал как бы в двух образах. Один был неотъемлемой частью коммунистических святцев: отряд имени Аркадия Гайдара, дружина имени Аркадия Гайдара, школа имени Аркадия Гайдара, пионерлагерь имени Аркадия Гайдара. Аркадий Гайдар в 17 лет командовал полком.

Читать дальше

12 3 4 5 6 7 …99

дней поражений и побед Егора Гайдара, Мягкая обложка

Глава первая

Детство

Мы знаем вашего дедушку. Но кем бы вы могли быть?
Два Аркадия Гайдара
Павел Бажов
Куба
Югославия
Бухгалтер
Летние каникулы
Моя любимая дочь писателя

Если не ошибаюсь, первый вопрос, который мне задали в Верховном Совете РСФСР сразу после моего назначения заместителем председателя правительства России, звучал примерно так: «Ну, про вашего дедушку все знают. что такое ты планируешь делать?» Потом мне пришлось выслушивать бесконечные упреки коммунистов за то, что я якобы отрицал все, за что мой дед Аркадий Петрович Гайдар пошел на войну, за что погиб, все, за что сражался мой отец, Тимур Гайдар. «Не могу не признать, что история страны действительно странным образом переплелась с историей нашей семьи. Для меня Аркадий Гайдар всегда казался существующим в двух разных воплощениях. Одно из них было неотъемлемой частью священного коммунистического знания: отряд Аркадия Гайдара, отряд Аркадия Гайдара дружина , Пионерский лагерь имени Аркадия Гайдара. В семнадцать лет Аркадий Гайдар командовал полком № «Тимур и его команда ».

    Потом был другой Аркадий Гайдар, которого я знал по рассказам отца и бабушки и по любимым книгам. Первый был своего рода коммунистическим святым, рыцарем без страха, без упрека, без сомнений. Второй был талантливым и несчастным человеком, жизнь которого навсегда отмечена трагедией революции и гражданской войны. Этому сыну арзамасской учительницы было тринадцать лет, когда в России рухнул царский режим и наступили жестокие и смутные времена.0003

    В разделенной России логика жизни и наследия влекла его к красным. Он твердо верил, что коммунистическая идея означает светлое будущее для всего человечества. В четырнадцать лет он ушел на войну; в четырнадцать он был ранен в первый раз. Через шесть лет, контуженный и тяжело больной, он был демобилизован из Красной Армии в звании командира полка.

    Все это звучит очень романтично, командовать полком в семнадцать лет. Но надо помнить, что такое гражданская война. Какая страшная судьба и какая огромная тяжесть лежала за всей «романтикой»; сколько ваших соотечественников вы сами убили, и сколько было убито по вашему приказу, хотя и во имя дела, которое вы считали справедливым. Мой отец вспоминал, как мой дед всегда отказывался говорить о Гражданской войне. Иногда, если люди действительно настаивали, он мог спеть армейскую песню тех дней. Поздняя запись в дневнике гласит: «Мне снятся люди, которых я убил, когда был молод, на войне». С таким детством и такой юностью можно вполне превратиться в мизантропа. Но этот человек вместо этого начал писать удивительно яркие и солнечные книги.

    Мне иногда кажется, что действительно взрослая ответственность навалилась на него слишком рано. У него просто никогда не было возможности играть. Возможно, его книга, которую я люблю больше всего, это «Школа ». И когда я недавно впервые посетил его родной Арзамас, я еще больше полюбил и понял его. Я не могу быть объективным в отношении книг моего дедушки. В Военная тайна я вижу его отношения с отцом, а в Голубая чашка узнаю живой, но довольно непростой характер моей бабушки. Из всех его книг мне, пожалуй, меньше всего нравится 9.0021 Тимур и его команда . Тимур ведь такой до боли хороший коммунист.

    Я думаю, что мой дед вплоть до своей смерти в 1941 году продолжал верить в ту же коммунистическую идею, за которую он пошел на войну в четырнадцать лет. Но с течением времени ему становилось все труднее находить эту идею в окружавших его образах реального коммунистического мира. Отец говорит, что самой большой трагедией для деда был арест Тухачевского и Блюхера, военачальников, под началом которых он служил во время Гражданской войны. Он не мог поверить, что они были предателями, и не мог поверить, что обвинения против них были ложными. Он придумывал всевозможные фантастические способы, чтобы объяснить это самому себе. Замечательно то, что ни в своей прозе, ни в своей журналистской работе, ни в своих радиопередачах он никогда не упоминал Сталина по имени. Я не знаю, было ли это намеренно или нет. Что было ясно, что Сталин не вписывался в ту светлую картину мира, за которую готов был бороться Аркадий Гайдар.

    Мировоззрение моего деда было пронизано предчувствием новой ужасной войны, которая скоро грядет. И поэтому он считал своим долгом как писателя подготовить юных читателей к предстоящим тяжким испытаниям. Это будет ожесточенный бой; им потребуются все их силы в борьбе с врагом. Не время предаваться собственным сомнениям, какими бы серьезными они ни были. Но чем ближе приближалась эта война, тем больше зияла пропасть между тем, во что он верил, и тем, что он видел перед собой.

    Мой отец говорит, что война была в некотором смысле спасением для моего деда. Это покончило с любой внутренней, психологической амбивалентностью; он точно и окончательно разделил мир на друзей и заклятых врагов; она требовала ясных решений, личного мужества и готовности умереть за дело, в которое верили, — готовность, не омраченную никакими сомнениями в справедливости этого дела.

    Мой дед погиб в октябре 1941 года в стычке его партизанского отряда с немецкими национал-социалистами, которых в России всегда называли «фашистами». Я не понимаю, как нынешние наследники фашизма думают, что они могут претендовать на какие-то права на моральное наследие Аркадия Гайдара. Не могу я, честно говоря, представить и деда в послевоенной России, с ее гнетущей атмосферой патриотизма на парадах, с ее растущим антисемитизмом, с ее погромами музыки и литературы.

    У моего отца, Тимура Гайдара, было особенное детство; это было одновременно интересно и довольно грустно. С одной стороны, у него был знаменитый, талантливый, бесконечно творческий отец, довоенная московская интеллигенция, друзья, знакомые из Коктебеля. Среди ближайших друзей семьи были братья Шиловы, сыновья генерала Шилова и Елены Сергеевны Булгаковой. Тепло, которое он чувствовал в доме Михаила Булгакова и Елены Сергеевны, было, я думаю, всегда моим отцовским идеалом того, каким должен быть дом. С другой стороны, был ранний развод его родителей, потом арест отчима, потом мать.

    Когда началась война, моему отцу было четырнадцать. Как и другие подростки, он пытался уйти на фронт. Вместо этого пришла работа на оборонном заводе, потом в шестнадцать лет военно-морская академия, потом служба на подводных лодках на Балтике. Это было тогда, когда еще совсем молодой и наивный лейтенант Тимур Гайдар написал письмо в партийный теоретический журнал Большевик с просьбой объяснить, почему между недавними заявлениями Сталина и марксистскими основами есть некоторые расхождения. Очевидно, письмо попало в руки кого-то достаточно честного и мужественного, а может быть, помогло имя. Во всяком случае, к счастью для молодого лейтенанта, из этого ничего не вышло.

    К 1952 году Тимур Гайдар посещал курсы журналистики в Военно-политической академии, где познакомился с Ариадной Бажовой, преподавателем истории Уральского университета, дочерью известного писателя Павла Петровича Бажова. В ночь перед свадьбой он признался ей, что, хотя и считает Сталина предателем ленинских идеалов, тем не менее верит, что это святое дело в конце концов победит. Представляя, как трудна будет ее жизнь отныне, мама плакала, но строптивая комсомолка вышла замуж за старшего лейтенанта и, насколько я знаю, ни разу об этом не пожалела.

    Жизнь Павла Петровича Бажова, его характер были более или менее полной противоположностью жизни Аркадия Петровича Гайдара. Если от Гайдара наша семья унаследовала вкус к приключениям, то от Павла Петровича – спокойный здравый смысл, уравновешенность. Этот шахтерский мальчик с Урала однажды подошел к своему школьному учителю и попросил что-нибудь почитать. Учитель дал ему первый том собрания сочинений Пушкина и сказал, что когда он выучит его, то может прийти и взять второй том. После того, как Павел Бажов выучил наизусть все собрание сочинений Пушкина, учитель решил, что у мальчика есть голова на плечах и он заслуживает покровителя. Позже пришли духовная семинария, преподавание и давнее увлечение собиранием фольклора Урала.

    Во время гражданской войны Бажов, как и Аркадий Петрович, воевал на стороне красных. Потом была семейная жизнь, семеро детей, преподавание, журналистика. В 1938 году его исключили из партии и вызвали в местный НКВД. Бабушка Валентина Александровна собрала чемоданчик, и дедушка отправился по этому слишком знакомому свердловскому адресу. Однако к тому времени следы репрессий вели обратно к самому НКВД, и страшная система начала рушиться. После многочасового сидения в приемной Павел Петрович так и не получил своей аудиенции. К счастью, он не стал искать начальство, чтобы объяснить ему, почему его доставили, но так и не допросили; вместо этого он вышел за дверь, пошел домой, на улицу Чапаева, 11, и больше год не выходил из дома. Его многочисленная семья жила на учительскую зарплату, которую приносила сестра моей бабушки Наталья Александрова, а дед тем временем ухаживал за огородом и колдовал над своим «малышом» — огромным каталогом фольклора, который он составил за десятилетия и десятилетия работы.

    Чуть больше года спустя после того, как все это произошло, он прочитал моей бабушке и моей маме свои первые рассказы. Волна репрессий к тому времени пошла на убыль, партийность деда была восстановлена, и вскоре он стал автором знаменитого сборника сказок «Малахитовая шкатулка» .

    Калейдоскоп моих первых детских воспоминаний : Куба, конечно, вырисовывается больше всех. Я приехал туда в 1962 году, накануне Карибского кризиса. Мне было шесть лет. Мой отец работал корреспондентом в Pravda и был там во время событий на Плайя-Хирон; позже он привел меня и маму, чтобы присоединиться к нему. Мои воспоминания о революционной Кубе до сих пор удивительно живы. Наряду со все еще функционирующей, все еще нетронутой американской туристической культурой вы видели непритворный революционный дух среди победителей и массовых демонстраций. Было пение, праздник.

    Мои окна в отеле «Риомар» выходили прямо на Мексиканский залив; внизу был бассейн, а рядом артиллерийская батарея. Здание, в котором размещались дипломаты и специалисты из Восточной Европы, периодически подвергалось обстрелам. Наша батарея открыла бы ответный огонь. Из моего окна я мог видеть один лозунг в желтом неоне: «Родина — или смерть!» И один в синем: «Мы победим!» Наша горничная клала автомат в угол, потом брала швабру.

    У берега, прямо напротив, всегда стояло американское разведывательное судно. В разгар ракетного кризиса вдалеке виднелась дымка — американский Седьмой флот. У нас были гости, друзья отца, советские военные из дислоцированных там групп. Иногда меня брали с собой в казарму и позволяли лазить по танкам и БТРам. В гости приехали Рауль Кастро и Эрнесто Че Гевара. Мой отец взял свой пистолет и пошел стрелять по мишеням с Че Геварой.

    Левые со всего мира ужасно интересовались Кубой и ее зарождающейся революцией. В Гавану было направлено немало журналистов из социалистических стран. Чехословацкое телеграфное агентство представлял хороший друг моего отца Ярослав Бучек. Они часто спорили — я не понимал о чем. Но я очень дружил с его детьми Петром и Ярославом, которые были примерно моего возраста.

    Я помню одну поездку с Брайаном Поллиттом, британским экономистом и сыном одного из основателей Британской коммунистической партии, и его женой Пенни на их Land Rover. Мы были в северной части Ориенте, одной из самых диких частей острова, когда мощная машина остановилась, увязнув в болотистой местности. В районе шли бои. Мой отец и Брайан взяли пистолет и пошли за помощью. Второй пистолет оставили мне для защиты женщин — моей матери и Пенни. Это была чисто семейная традиция, и я убежден, что мой дед тоже ухватился бы за эту возможность, чтобы дать урок храбрости. Часа через два они вернулись; они нашли деревню. Жители деревни привели своих волов и отбуксировали «лендровер», и в ту ночь мы спали в хижине под плотными марлевыми сетями; комары были ужасные. Я все это помню.

    Вообще в моей семье трусость, даже намек на трусость, считалась самым смертным грехом. Например, когда мы пошли купаться, и мой отец нырнул с высокой доски, он предложил мне сделать то же самое. Я не был в восторге от этого предложения. Я все равно прыгнул и приземлился болезненным ударом живота, но притворился, что получаю от всего этого огромное удовольствие.

    Именно там, на Кубе, я впервые познакомился с экономическими вопросами. В Гаване были проблемы с поставками, хотя дома в отеле мы хотя бы ели на завтрак свой традиционный яичный порошок. Слава богу, бабушка прислала их целый ящик с экипажем Аэрофлота. Вы не могли купить фрукты в магазине, если у вас не было продуктовых талонов. В сотне миль от Гаваны кучами лежали гниющие фрукты. Вы не могли взять его и продать, потому что это называлось «спекуляцией». Я не понимал, почему это работает именно так, и никто не мог мне этого объяснить.

    Прошло время, и я видел, как мой отец все больше и больше раздражался в разговорах с друзьями-кубинцами; он все говорил о чем-то, что называлось НЭП. Когда мы вернулись домой в гостиницу, он пожаловался на идею «экспорта революции». Но и это было выше моего понимания. Я был твердо убежден, что Советский Союз был оплотом мира и справедливости — он был первым в космосе, первым в помощи всем народам, борющимся против империализма. Моя страна была лучшей страной в мире, будущее принадлежало СССР, мы стояли за правое дело, и в этой нелегкой борьбе мы и оно в конце концов победим. Простой, счастливый, романтический мир. Главное было быть храбрым, чтобы сражаться дальше. Победа была лишь вопросом времени.

    В Москву вернулись осенью 1964 года. У нас был день открытых дверей; он всегда был полон гостей, друзей отца — писателей, поэтов, журналистов, солдат. Часто заглядывали Ярослав Смеляков, Даниил Гранин, Юрий Левитанский, Давид Самойлов, Егор Яковлев, Григорий Поженян, Яков Аким, Лен Карпинский. Подпускали меня к взрослым разговорам, но лишь до тех пор, пока я не перебивал. Шли горячие споры о самофинансировании промышленности, о рынках, о рыночном социализме, о необходимости экономических реформ и политических свобод.

    В 1966 году мы с мамой и папой уехали в Югославию. «Правда» отправляла туда моего отца корреспондентом. Югославия в середине 1960-х была удивительно интересным местом — единственной страной в мире с социалистической рыночной экономикой. В 1965 политический режим был существенно демократизирован, теперь шли экономические реформы, вводился рабочий контроль. Что поразило там, так это неслыханное (во всяком случае, по советским меркам) изобилие товаров, откровенность светских дискуссий, публичное обсуждение вопросов в таких масштабах, которые были бы немыслимы дома. Белград был небольшим, но удивительно уютным и интересным городом. В моей советской школе были дети из Польши, Венгрии, Чехословакии, Болгарии, Восточной Германии, Кубы и Монголии. Это был поистине интернациональный детский клуб, где мы все очень интересовались друг другом и тем, что происходит в наших странах. Здесь я впервые стал обращать внимание на экономические новости, разбираться в проблемах, с которыми сталкивались югославские реформы.

     Югославия тоже шахматная страна, и шахматы стали большой частью моей жизни. ! начал играть в шесть лет, и жизнь там дала мне возможность познакомиться с некоторыми ведущими игроками того времени. Наш дом посещали Спасский, Петросян, Смыслов, Бронштейн, Тайманов, Таль. Я должен смотреть, как они играют в быстрые шахматы. Суетин и Тайманов даже меня, маленького мальчика, побаловали игрой-другой. Я присоединился к юношеской шахматной команде, спонсируемой югославской компанией «Рад». Мое увлечение шахматами продолжалось вплоть до второго курса университета, когда я понял, что игра отвлекает меня от более серьезного увлечения — экономики.

    Существует явление, называемое «юношеской гиперпамятью», что означает необычно сильно развитую память у детей. У моего деда Павла Петровича было что-то подобное, и теперь я вижу это у своего младшего сына. Он помнит все и вся, неважно: номера из телефонной книги, таблицы умножения, статистические данные об урожае, которые случайно оказались у меня на столе. Видимо, я когда-то делал то же самое. В какой-то момент я заметил, как легко мне было запомнить содержание какого-нибудь югославского статистического ежегодника, который я только что пролистывал, или содержание учебника, который мне попался на глаза. Иметь такой талант в школе и колледже было ужасно удобно. Когда эта способность начинает угасать — около двадцати лет — вы чувствуете себя так, как будто потеряли руку или ногу, как будто оперативная память вашего компьютера внезапно вышла из строя.

    Мой отец, который, как и его отец до него, довольно небрежно относился к своим финансам, всегда чувствовал себя обремененным необходимостью вести счета или бухгалтерские книги. Когда он заметил, как легко мне дается все, связанное с цифрами, он поручил мне, десятилетнему мальчику, составлять ежемесячный финансовый отчет для отдела новостей. Вполне возможно, что это тоже повлияло на мой выбор профессии, по крайней мере, в какой-то степени.

    В то время я был без ума от моря и был уверен, что мое будущее связано с флотом, что я буду жить жизнью морского офицера. Ничто, подумал я, не может быть более интересным, чем это.

    На летние каникулы меня обычно отправляли либо к бабушке Валентине Александровне в дом Павла Петровича в Свердловске, либо к другой моей бабушке, Лие Лазаревне, которая снимала дачу под Звенигородом, в деревне Дунино. Это было прекрасное место. Недаром Михаил Михайлович Пришвин, человек, знавший и ценивший Подмосковье , выбрал именно эту деревню для жизни. Наш домик стоял рядом с его домом7

    Дом Бажова в Свердловске имел уютный вид, и было видно, что там жила большая и дружная семья. Сейчас эта семья разбежалась, остались только двое из ее членов, моя бабушка и мой любимый старший брат Никита, которым я снабжал контрабандой, то есть кубинскими сигарами. С тех пор я менял квартиры бесчисленное количество раз в своей жизни, но это деревянное здание на улице Чапаева и сад, который мой дед посадил вокруг него, может показаться мне домом.

    Дунино был счастливым местом — шумным, полным детей, добрыми друзьями, которым предстояло остаться друзьями на долгие годы. Именно там я встретил свою первую любовь — Машу с огромными загадочными глазами. Братья Стругацкие пользовались в те времена невероятной популярностью. Маша, дочь Аркадия Натановича Стругацких, стеснялась всей их известности и скрывала, что состоит с ними в родстве. Спустя три года после нашей дружбы я был искренне поражен, обнаружив, что одним из моих любимых писателей на самом деле был ее отец. Однако мои страстные чувства нисколько не интересовали ее. Если я ее и интересовал, то только как некий феномен — кого-то, кого можно задеть вопросом, скажем, о 19-м веке.65 урожая риса или производство стали в Люксембурге в 1967 году и получите правильный ответ.

    Годы спустя мы заново познакомились – каждый из нас с другой жизнью, не особо удачными браками, детьми позади. Мы с Машей были женаты, и из всех семей, которые я видел в своей жизни, наша может быть самой счастливой. Только в последнее время Маша иногда сокрушается, что, выходя замуж за верного и надежного внука Павла Петровича Бажова, не ждала никаких выходок в стиле Аркадия Гайдара.

    Мы с Аркадием Натановичем Стругацким впоследствии подружились. Я думаю, что он мне понравился не столько как муж Маши, а просто как интересный человек; ему понравился оригинальный подход к экономической ситуации в одной из моих статей. Он сам всегда поражал меня парадоксальным сочетанием политической наивности и интуиции, далеко опережающей то, что казалось человеческим возможностям, со способностью прогнозировать ситуации далеко в будущее. В 1970-е годы среди поклонников Стругацких ходила легенда, что два брата на самом деле были инопланетянами, посланными проникнуть в земную цивилизацию. Должен сказать, что времяпрепровождение с Аркадием Натановичем не совсем избавило меня от этой мысли. Но я немного забегаю вперед.

    Тогда Стругацкие действительно были для меня чем-то большим, чем просто писателями. Были Понедельник начинается в субботу, Трудно быть богом, Обитаемый остров и многие другие. Эти книги во многом сформировали мой мир, мои стандарты поведения, мои жизненные цели. Это может показаться забавным, но я действительно очень точно помню, что, прочитав заключительную часть Обитаемый остров , я твердо решил разобраться в экономике и в причинах инфляции. Путешественник говорит Максиму: «Ты понимаешь, что в этой стране инфляция? Ты хоть понимаешь, что такое инфляция?» Я не хотел быть болваном; Я хотел во всем разобраться. Именно тогда я впервые начал искать книги по экономике.

    Лето 1968 года я провел в Дунино и следил за газетными сообщениями о событиях в Чехословакии. Утром 21 августа я что-то слышал о письме неназванной группы чешских лидеров и о «международной помощи», оказываемой Чехословакии войсками Варшавского договора. Вопиющая лживость официальной версии, неправильность происходящего была настолько очевидна даже маленькому мальчику. Что это была за ерунда? Западногерманские войска готовятся к вторжению в Чехословакию? И какую истину должны привнести танки и бронетранспортеры?

    Уютный, знакомый мир моего детства, где все было так правильно и ясно, где у нас была прекрасная и благородная идея, прекрасная страна, четкие цели, стал трескаться и рушиться. Мое детство внезапно закончилось.

Победа в победе — Библиотека Нью-Мексико в пути

Победа в победе — Библиотека в Нью-Мексико в пути — OverDrive

Ошибка загрузки страницы.
Попробуйте обновить страницу. Если это не сработает, возможно, возникла проблема с сетью, и вы можете использовать нашу страницу самопроверки, чтобы узнать, что мешает загрузке страницы.
Узнайте больше о возможных проблемах с сетью или обратитесь в службу поддержки за дополнительной помощью.

Поиск

Расширенный

Фельдмаршал виконт Слим (1891-1970) вел разбитые британские войска из Бирмы в Индию в одном из менее известных, но более кошмарных отступлений Второй мировой войны. Затем он восстановил боевые возможности и боевой дух своей армии практически без поддержки из дома и контратаковал. Резня его армией японских войск в конечном итоге освободила Индию и Бирму.
Первое издание книги «Поражение к победе », опубликованное в 1956 году, сразу же стало сенсацией: за несколько дней было продано 20 000 копий. Это обновленная версия с новым введением Дэвида У. Хогана-младшего.

История

Военный

Документальная литература

  • Детали